Я откладываю банковские счета и открываю нижний ящик. Там ничего нет, кроме двух клочков бумаги. Один исписан моим почерком, но в этих сокращениях ничего не могу разобрать; текст практически зашифрован. На другом — карандашом нацарапано три слова: «Я так хочу…» Я смотрю на него как зачарованная. Чего же я так хотела?
Мама привела с собой трех собак, трех исключительно резвых уиппетов. Привела в нашу квартиру, в безукоризненно чистую, в которой царит безукоризненный порядок.
— Бедняжки очень расстроились, когда увидели, что я ухожу, — обняла она одну из них. — Агнес так легко обидеть!
— Да, — я очень стараюсь, чтобы голос звучал сочувственно, — бедняжка Агнес. Может, пусть посидит в машине?
— Нет! Я не могу ее бросить!
О ужас! Одна из собак уже на диване и грызет подушку.
— Мам, сгони собаку с дивана!
— Рафаэль ничего не испортит. — У мамы обиженный вид. Она отпустила Агнес, и та тут же запрыгнула к Рафаэлю на диван, и третья, как ее там, — туда же. И вот уже три псины радостно скачут на почти бесценном диване.
— Кола-лайт есть? — из-за маминой спины показывается Эми.
— На кухне, наверное, — отмахнулась я, — ну же, собачки, прочь с дивана!
Собакам все нипочем.
— Идите ко мне, мои сладкие, — позвала мама, вытащив из кармана что-то съестное, и псы как по волшебству прекратили жевать обивку. Одна садится у маминых ног, две другие пристраиваются сбоку, положив морды у нее на коленях, на линялой юбке. — Вот видишь! — говорит мама. — Ничего плохого они не сделали.
Я смотрю на слюнявую подушку. Ну что тут скажешь!
— Нет у тебя колы, — недовольно буркнула Эми, выходя из кухни.
Я вдруг запоздало удивляюсь:
— А почему ты не на занятиях?
— А меня временно исключили.
Эми развязно плюхается на стул и кладет ноги на кофейный столик.
— Исключили? За что? — Я перевожу взгляд с нее на маму и обратно.
— Боюсь, Эми снова взялась за старое, — сокрушается мама.
— Взялась за старое? Эми, что ты натворила?
— А, ничего особенного. Они там слишком бурно на все реагируют, — вздохнула Эми, закатив глаза. — Я всего лишь привела в школу гадалку. Я брала по десять монет за предсказание, и она нагадала всем девчонкам, что завтра каждая познакомится с парнем. Все были счастливы, пока кто-то из учителей не пронюхал.
— Десять фунтов?! Неудивительно, что тебя выгнали!
— Это было последнее предупреждение, — с гордостью сообщила она.
— Почему? Что ты еще натворила?
— Больше ничего! Просто на каникулах я собирала деньги для нашей математички, миссис Винтерс, она в больнице лежала. — Эми пожала плечами. — Я сказала, что она умирает, и все отгрузили как следует! Вот было клево!
— Дорогая моя, это называется «вымогательство денег под ложным предлогом», — укорила ее мама.
Я пытаюсь найти нужные слова, но язык не поворачивается. Как моя сестра из милой, смешной, невинной малышки превратилась в эту…
— Мне нужен бальзам для губ. Я возьму у тебя на туалетном столике? — выпалила Эми и убежала из комнаты.
— Конечно, — крикнула я ей вдогонку.
Как только Эми выскочила из комнаты, я обратилась к маме:
— Что происходит? Давно с Эми такое?
— Ох… Последние года два. — Мама не смотрит на меня, а словно бы общается со своими собаками. — Она хорошая девочка, да, Агнес? Просто она сбилась с пути. Старшие подруги втянули ее в воровство, но это не ее вина.
— В воровство? — в ужасе переспросила я.
— Да. В общем, она к курткам других учеников пришивала бирки со своим именем. Но потом она раскаялась.
— Но… В чем же причина?
— Никто не может понять, дорогая. Она очень тяжело пережила смерть отца. Кстати, вспомнила. Я тебе кое-что привезла. — Мама вытащила из сумки диск. — Здесь последний завет твоего отца. Перед операцией он на всякий случай записал обращение к родным. Его показывали на похоронах. Если ты не помнишь, то, наверное, стоит посмотреть.
— Это будет все равно что увидеться с ним. Как странно, что он сделал такую запись… Я разглядываю диск.
— Ты же знаешь своего отца. Он всегда любил быть в центре внимания.
— Ну, человек имеет право быть в центре внимания на собственных похоронах.
Мама сделала вид, что не расслышала меня. Она всегда пользуется этой уловкой, когда не хочет продолжать разговор. Оставляет твои слова без внимания и потом меняет тему. Вот и сейчас: