— В мой отдел. — Нервы мои на пределе.
Я вхожу в просторную комнату и останавливаюсь в дверях, обозревая свои владения. Набираю в грудь воздуха.
— Та-ак, — провозгласила я самыми мерзкими нотами своего голоса. — Читаем «Хелло!» в рабочее время.
Мелани — она листала журнал — дернулась как ошпаренная и залилась краской.
— О вашем отношении к работе поговорим позже. — Я обвожу всех презрительным взглядом. — Вот что я вспомнила. Я просила каждого составить в письменном виде отчет по командировкам за два месяца, с обоснованием расходов. Я должна была видеть эти отчеты… вчера.
— Ты же не… — принялась оправдываться за всех Кэролин.
— Оказывается, помню. — Я ехидно улыбнулась. — Я помню все! — Круто развернувшись, я рванула из комнаты, едва не сбив с ног Байрона.
— Лекси! — Он чуть не выронил чашку с кофе. — Какого черта…
— Байрон, нужно поговорить о Тони Дюксе, — сухо сказала я. — Ты обратил внимание на нестыковки в его калькуляции? Мы ведь все знаем его репутацию, он любитель приписать себе лишнего! Помнишь, что мы поимели с ним в прошлом октябре?
У Байрона повисла челюсть. Признаться, с открытым ртом он выглядит чрезвычайно глупо.
— И где протоколы последнего совещания? Ты их вел, насколько я помню.
— Я… я дал их тебе. — Он явно огорошен.
Все, что я говорила, попадало в цель. Фай просто гений!
— Так ты все вспомнила? — Байрон обрел дар речи, когда я уже открыла дверь своего кабинета.
— Разумеется. — Втолкнув Эми внутрь, я захлопнула дверь и досчитала до трех, потом выглянула. — Фай, зайди ко мне!
Фай только закрыла за собой дверь, я, бездыханная, повалилась на диван.
— Тебе нужно на сцену! — воскликнула Фай. — Это великолепно! Ты совершенно такая, как раньше!
А мне не верится, что я минуту назад вытворяла такое. У меня внутри все сжимается.
— Теперь задача — сохранить этот образ хотя бы до обеда.
В пол-одиннадцатого мы с Фай наверху. Дверь в кабинет Саймона закрыта. Наташа жестом предлагает нам присесть, тут же звонит телефон, и она снимает трубку.
— Хорошо, Саймон, я передам. — Она кладет трубку и обращается ко мне: — Лекси, у Саймона пока Дэвид.
— Дэвид Олбрайт? — без тени сомнения уточняю я.
Дэвид Олбрайт — председатель совета директоров. Очень крупная шишка, куда крупней и шишковатей, чем Саймон. Вот кто действительно велик и ужасен!
— Именно, — кивнула Наташа. — Но Саймон сказал, вы можете войти и присоединиться к обсуждению. Минут через пять.
Карамба! Мое сердце вот-вот вырвется из груди.
— Отлично! Просто великолепно! Хм… Фай, мне надо на секунду… Продолжим наш разговор…
Бросившись к туалету, я ворвалась в свободную кабинку и, задыхаясь, рухнула на унитаз.
— Все кончено! Олбрайт мне точно не по зубам! Да из меня оратор, как из…
— Отличный из тебя оратор! — отрезала Фай. — Лекси, ты произносила очень убедительные речи перед всей компанией. И всегда была на высоте!
— Правда? — В голове не укладывается. Я устало тру виски. — Не знаю. Наверное, это не мое — быть начальником.
— Что?! Да ты создана для того, чтобы быть начальником!
— Глупости! Меня назначили директором, и я не справилась. Меня все ненавидят, презирают. Я все испортила!
— Ничего ты не испортила. — Фай, смущаясь, говорит резко и отрывисто. — Ты была хорошим руководителем. Мы… чересчур сгущали краски, Лекси. Представляю, каково тебе пришлось.
Она явно сомневается, стоит ли продолжать:
— Да, порой ты была нетерпимой. Но многие из твоих начинаний были поистине гениальными. Ты умела воодушевлять людей. Все работали… с огоньком. Старались произвести на тебя впечатление. Тобой восхищались!
Когда до меня доходит смысл ее слов, сковывавшее меня напряжение начинает медленно отступать.
— Но именно тогда я была адской стервой! Благодаря тебе я и сейчас веду себя как самая настоящая адская стерва.
— Согласна, именно так ты себя и вела, — кивает Фай. — Но у тебя не было выбора. Дело в том, что… мы завидовали. — Она в открытую смотрит на меня. — Вчера ты была Кривозубкой, а сегодня… раз! — и у тебя роскошная фигура, великолепные зубы, должность; и ты всеми нами командуешь.
— Понимаю, — вздыхаю я. — Это ненормально.
— Это нормально, Лекси! — Фай наклоняется и трясет меня за плечи. — Вспомни тот забег на соревнованиях, в школе.
— Даже не напоминай. — Я закатываю глаза. — И его я тоже провалила, никчемная дура.
— Дура. Провалила. — Она вошла в раж. — А почему? Ты же могла выиграть. Ты вырвалась вперед. И если бы ты продолжала бежать, если бы ты не стала ждать нас, то победила бы. — В ее зеленых глазах, которые я знаю с шести лет, полыхает огонь. — Иди вперед, Лекси! Не оглядывайся!