Мои отнюдь не нормальные мысли прерывает чей-то очень низкий хриплый бас, который я ещё за этот месяц не слышал, и во снах своих тоже. Вообще, разум подсказывает (не поверите, но у меня он есть!), что лучше остаться в своей комнате и дальше предаваться грёзам из тех остатков сна, что я помню, но мой врожденный инстинкт, который вряд ли выбирал самые спокойные и мирные альтернативы, приказал встать и выйти. Как думаете, кого я послушаю? Ну, конечно же мой милый и родной инстинкт, из-за которого, я уверен, меня тянуло в самые ужасные и опасные жопы мира!
Не знаю, кого я ожидал увидеть, услышав такой мужественный и устрашающий голос... а впрочем этот мужик вполне подходит под мои первые ассоциации: длинные жирные волосы до плеч, заросшее лицо, безумный взгляд, подожжённый и порванный местами плащ и пару автоброней на конечностях. Я осматриваю его жадно, сведя брови к переносице, начиная размышлять, кем он мог бы мне приходиться: другом или врагом. Не знаю почему, но появилось желание налететь на него с кулаками и устроить бой.
Этот мужчина, у которого начинает появляться в голове седые волосы, смотрит на меня бесстрастно, равнозначно. Сначала обводит взглядом всё тело, останавливается на моих глазах и, видимо, что-то там прочитав, лишь махает из стороны в сторону головой, словно не одобряя что-то или не соглашаясь с какими-то мыслями. А после этот непонятный хмырь оборачивается к хозяевам сей лачужки.
Да, у меня определенно появилось желание ударить его.
- Останься, Гилдартс, посиди с нами, чайку попей, я только такие вкусные блинчики испекла! - парирует Мэри, обходясь с ним как со своим родным сыном, который забежал домой спустя несколько месяцев и вынужден опять уходить. Но мой инстинкт подсказывает, что он точно им неродной, иначе бы встреча их была более семейная.
- Мне нужно идти.
Он пытается улыбнуться, но слова слишком грубы для доброго сердца этой женщины. Мне так стало её жалко, что захотелось пару раз погладить его лицо своим кулаком и аккуратно потоптать пару его конечностей. И я бы сделал так, если бы в это время в голове не прозвучал женский голос, знакомый мне из снов: «Не делай этого опять». Опять?
- Спасибо за продукты и утварь, - говорит спокойно Нэт, благодаря за те несколько полных пакетов еды и нужных инструментов для домашнего хозяйства.
- Ты же знаешь, это я вас должен благодарить.
В это время он значительно кидает взгляд на меня. Почему-то от этого мне не по себе. Я начинаю разрываться между тем, чтобы накричать или съязвить в ответ, и расплакаться как девчонка, прося прощения и умоляя мне помочь. Давно я не чувствовал себя настолько жалко, мне становится от этого чувства паршиво. Но это ещё не было последней каплей.
- Не ожидал, что ты так долго будешь с этим тянуть, - уже стоя в дверях, полностью готовый уйти, неожиданно низкий бас доносится до моих ушей, когда я почти ушёл в свою комнату. - Обычно ты более упёртый в своих желаниях.
И Гилдартс, как назвали его тётя с дядей, просто уходит, оставив меня в шоке.
Я что, намеренно тяну резину со своей памятью?
Глава 7.
«Люси».
С этим именем на устах я просыпаюсь под самое утро, когда солнце только-только поднимается за лесной стеной. И в этот раз я помню это имя, снова и снова повторяю, не веря, что оно не испарилось на кончике языка, словно дым. Наконец-таки в голове закрепилось имя той блондинки! Провожу ладонями по волосам и понимаю, что они мокрые - я вспотел после ужасного сна, из-за которого проснулся, зовя Люси по имени. Единственное, что осталось в памяти, это девушка, лежащая на кровати, в голубом платье, но вместо цветов в руках на груди она держала мой клетчатый шарф, который сейчас покоился на спинке стула. Что бы мне там не снилось - мои мысли, надежды или воспоминания, - ясно одно: Люси была мертва.
Весь день хожу как в воду опущенный, так и не сумев сомкнуть глаза. Мэрлин и Нэт не задают лишние вопросы. Кажется, они начинают понимать, что произошло, и чувствуют мою нерасполагающую к беседе атмосферу. Я же пытаюсь вспомнить моменты из своего сна-кошмара: Люси что-то говорила мне, что-то пыталась сказать с улыбкой, протягивая руку, но стена беспамятства блокирует её слова.