— Люди заинтересовались коренным народом. Что тут плохого?
— Да не про это даже разговор. Устает животное от такого внимания. Каждый день как выход на сцену. Зачухал все стадо!
— У вас за несколько километров целый убойный пункт стоит! Головы оленей летят, чтоб обеспечить регулярный товарооборот! А тебе демонстрации безобидные не по вкусу!
— Ты про совхоз? Двадцать лет своих я там оставил. Хоть и обычным электриком… И это, считай, очень мало! Первое время даже зарплаты не платили, все равно трудились. Потому что кормить всех надо было и одевать. А сейчас… — дед махнул рукой. — Оленя не уважают. Всем деньги нужно зарабатывать, а не про заветы всякие там думать… Настоящий, как ты говоришь, убойный пункт. Колбасы с сосисками крутят, даже мясо заготавливать не надо. И цены заоблачные!
— А другие там до сих пор работают?
— Уходят некоторые. Условия давно уже не те. Да и молодняк здесь оставаться не хочет. Мать твоя, вон, как только восемнадцать стукнуло — так и след простыл. Белые ручки для работы не приспособлены!
— И что, она бы тут оленей пасла? Или шкуры шила?
Георгий ничего не ответил на это. На его лице застыла задумчивая печаль. Он тосковал по прошлому и упрямо не хотел его отпускать. Не желал принимать новые устои, настроения и привычки. И поэтому считал себя совсем ненужным. Дед смотрел на внука и видел в нем облик современности, кричащий о пустоте былых суждений, но никак не мог подобрать нужные аргументы в защиту дорогих его сердцу вещей.
— Можем завтра к Василию смотаться, поглядеть. Заодно дрова надо заказать, а то сарайка скоро пустая будет, — после некоторого молчания произнес старик.
— Давай! — приободрился Коля, совсем было растерявшийся от мук выбора здешних развлечений.
Парень на самом-то деле очень уважал всю эту дедовскую веру в традиции. Казалось, только она держит его в устойчивом положении на этой земле. Коля тоже в какой-то мере был очарован «духом природы», хоть и находил местные леса крайне скудными. Он полностью разделял мнение своего престарелого предка о необходимости уважения ко всему живому. Вместе с тем он считал, что дедушка немного подменяет довольно очевидные понятия. Политика двойных стандартов, иначе говоря.
— Сам-то чем у себя там в городе занимаешься? Маманька говорит, с работой у тебя туго.
— Без опыта никто не хочет брать, а если и возьмут, то тысяч за двадцать пять рублей… Скотские условия…
Георгий разразился легким смехом.
— Ишь ты! Миллионэром хочет быть, большим начальником! Эх! А специальность у тебя вообще какая?
— Ну, типа экономист…
— Счетовод, что ль? До полной степени учености, небось, дошел!
Коля не видел смысла продолжать подобный разговор, слушая издевательский тон дедушки. Сидя за большим круглым столом, он уткнулся в тарелку с хорошо прожаренной картошкой. Георгий пододвинул к внуку миску с салатом из помидоров и огурцов, щедро заправленным сметаной. Поковырявшись в холодильнике, вынул оттуда нераспечатанный кусок грудинки, быстро нарезал и уложил на тарелку рядом со свежим черным хлебом. Минут пять старик продолжал крутиться между кухонной утварью и разыскивал, чем бы еще эдаким побаловать своего гостя. Совсем сбитый с толку, он начал выгружать на обеденную скатерть пряники, баранки и печенье «К кофе». Наконец опустился на стул напротив Коли и вытянул откуда-то бутылек с горячительным напитком, накрытый сверху плохо вымытой рюмкой. Подловив взгляд внука, Георгий обозначил вопросительный жест, мол: «Будешь?». Парень, вспомнив о том, чем закончился его последний опыт дегустации «огненной воды», отрицательно помотал головой.
Долго за столом звучали споры двух поколений о различных фундаментах непростой жизни. Казалось, между их представителями с течением времени образовалась огромная пропасть. Однако оба пытались вникнуть в суть суждений оппонента.
— Пойду я, дойду до магазина, что-нибудь перехвачу, — покончив с обедом и отъезжая на стуле, произнес Коля.
— Так ты только поел! — с недоумением воскликнул Георгий.
— Да прогуляться хочу! Посмотрю, что здесь да как.
— Не ходи долго, а то ужинать ночью сядем.
Парень одним движением руки снял с крючка свою ветровку, быстро занырнул в белые кроссовки, брошенные наспех где-то рядом с входной дверью, и уже через пару минут скрылся за поворотом.
Глава 3. «Не предавай самого себя»