— Помнишь год, когда Николь решила побить рекорд по выполнению колеса?
Воспоминание появилось из ниоткуда и вызвало улыбку. Натали повернулась к родителям и посмотрела на их ошарашенные лица.
Папа медленно положил десертную вилку на белую фарфоровую тарелку, усыпанную шоколадной крошкой. На его лице ужас смешался с изумлением. Мама слегка прижалась к спинке стула, в воздухе повисла пауза.
— Она так и не побила рекорд, но точно повеселилась. — Мамин шепот окутал их тонким шелком.
Впервые за много лет воспоминания о Николь озвучили.
Приняли.
Глаза защипало, но Натали все равно улыбнулась:
— Дедушка напомнил мне про то лето, когда они с бабушкой брали нас на пляж на выходные и выяснилось, что у меня аллергия на моллюсков.
В пустоте раздался внезапный смешок мамы:
— Ох, твоя сестра расстроилась. Не понимала, почему мы хотели, чтобы вы вернулись домой. «Ладно, она чуть не задохнулась до смерти, но сейчас-то с ней все хорошо», — повторяла она. Мне казалось, что ее больше раздражало то, что тебе уделяли все внимание.
— Это похоже на Ник. — Натали коснулась места на шее, где раньше висел кулон сестры. — Интересно, чем бы она занималась сейчас.
Папа хохотнул, звук был таким неожиданным и поразительным, что они обе повернулись к нему. В его глазах блестели годы невысказанного горя. Он обреченно пожал плечами, как будто тоже это знал. Знал, что пришло время отпустить.
— Она или боролась бы за президентское кресло, или возглавляла бы корпорацию больше моей.
— Правда? — Натали покачала головой. — Я всегда представляла, что она работала бы с тобой.
— Не думаю. Твоя сестра рулила бы собственным шоу.
Его неприкрытая улыбка была такой незнакомой, что Натали потребовалось мгновение, чтобы осознать ее.
— Может быть.
Она откинулась на спинку стула, наблюдая за парой белых плачущих горлиц, порхающих вокруг купальни для птиц позади патио.
— Больше не так больно, — тихо сказала она, — говорить о Ник. Вспоминать.
— Нам не надо было прекращать. — Мама шмыгнула носом и вытерла глаза. — Почему мы перестали?
— Из-за меня. — Натали взяла маму за руку и крепко сжала. — Потому что я не могла справиться со смертью Николь, и каждый год с тех пор походил на бой. Но я думаю, что наконец готова отпустить. Я начала исцеляться.
— Натали.
Отец нахмурил лоб, в его голосе прозвучало предупреждение. Натали знала, что он будет возражать. Но ей необходимо это сделать, одобряет он откапывание прошлого или нет.
— Все в порядке, папа. — Она сосредоточилась на матери. — Мама, мне нужно рассказать тебе кое-что.
— Что такое, солнышко? — Мама подалась вперед, в ее вопросе звучало беспокойство. — У тебя снова проблемы? Я так и знала, Билл, я тебе говорила…
— Джейн. — Папа прочистил горло и скрестил руки на груди. — Просто послушай.
Сердце Натали колотилось, но она представила, будто рядом сидит Таннер и молчаливо поддерживает ее. И заставила себя говорить.
— Мама, правда в том, что у меня были проблемы. После того как Питер... ну, начались кошмары, воспоминания. Я вам не рассказывала, потому что не хотела, чтобы вы переживали, и… на этот раз я хотела справиться сама.
— О, Натали. — На отцовском лице промелькнули воспоминания о прошлом. — Мне так жаль.
— Не надо было отправлять тебя туда! — Мама округлила глаза. — Если бы я только знала...
— Нет. — Натали покачала головой. — Я рада, что поехала. Мне это было надо. Я посещала психолога в Сан-Франциско и добилась хорошего прогресса. Теперь я понимаю, откуда взялась моя неспособность отпустить случившееся. Это моя собственная вина. И мне надо освободиться от нее.
— Вина? — Мама растерянно поджала губы. — Я не понимаю.
Избегая смотреть на отца, Натали подавила страх и продолжила:
— Мама, ты кое-чего не знаешь. О ночи аварии. Я сказала всем, что за рулем была Николь. Но это неправда. За рулем была я.
Все в помещении замерло, молчание сгустилось в воздухе. Папа резко выдохнул, а мама, вскрикнув, отодвинулась к спинке стула. Но не выпустила руку Натали. Только сжала крепче.
— Ты была за рулем?
— Да. Сначала Николь, но потом мы поменялись. И я… я не смогла остановить «Джип». — Она вдохнула и выдохнула, успокаиваясь. — После я была так напугана… что сказала полиции, что это была Николь, я не знала, что они сделают, если…
В горле встал ком, и Натали не смогла закончить. Только смотрела на маму в немой мольбе о прощении.
— О моя дорогая девочка. — Из маминых глаз полились слезы, и ее лицо сморщилось. — Почему? Почему ты столько лет держала это в себе?