После того последнего лета, когда Натали вернулась одна навстречу взглядам, шепоту и невысказанным вопросам одноклассников, в школе больше не было весело.
Она вернулась к шкафу, чтобы поставить фотографию на место.
— Что вы делаете?
Тоненький голосок напугал ее, и Натали вскинула голову. Рядом стояла девочка, с которой она познакомилась в прошлые выходные. Одетая в темно-синюю вельветовую юбку и белую блузку с шоколадным пятном девчушка сверкнула голубыми глазами и широко улыбнулась.
— Ой. Привет. Джени, верно? — Девочка кивнула, и Натали улыбнулась. — Просто рассматривала фотографии.
Джени с минуту смотрела на книжный шкаф, а потом перевела свои большие голубые глаза на Натали.
— Хотите секрет?
— Конечно.
Джени важно показала на стену:
— Там за шкафом лестница. Ведет наверх к тур... турет... или как ее там.
— Турель, — кивнула Натали. — Я знаю.
— Мне Джейсон сказал. Но нам туда нельзя. Опасно.
— Верно.
Интересно, когда дедушка заблокировал дверь.
Джени потянула ее за руку.
— Но глядите, эта часть вращается. Так что ее можно сдвинуть.
— Ох. — Она не заметила. Натали нахмурилась. — Но вы же не залезали туда?
Джени выразительно закатила глаза и хихикнула:
— Я же сказала, что нам нельзя.
Ох, тогда ладно. Натали улыбнулась, глядя, как девочка подошла к фотографиям.
— Это вы на фотографии?
— Нет. Это Николь. Моя сестра.
— О. Она выглядит как вы.
— Да. — Натали посмотрела на фотографию, глаза защипало. — Мы были близнецами.
— А больше вы не близнецы? — Джени сморщила носик, накручивая прядь волос на палец.
— Ну, это грустная история, Джени. — Натали скрестила руки на груди и подумала, сколько можно рассказать. — Видишь ли, Николь умерла.
— Ох. Как так?
Джени повела ее по комнате, прыгая в своих черных туфельках по паркету, как в классики.
— Попала в аварию.
В глубинах памяти завыли сирены. Натали убрала волосы с глаз и остановилась возле пианино. Подняла крышку. Провела трясущимся пальцем по клавишам из слоновой кости, пережидая, пока сердце перестанет колотиться.
— Печально. — Джени оказалась рядом и нажала несколько клавиш. — Моя мама очень хорошо играет на пианино. А вы умеете, мисс Натали?
Желудок сжался. Когда она играла в последний раз? Должно быть, несколько месяцев назад.
— Когда-то играла.
— Разлюбили?
— Нет. — Она пробежала пальцами по клавишам, наиграв несколько гамм. — Просто в последнее время у меня не было возможности поиграть.
Или желания.
— О. — Похоже, это удовлетворило девочку. Джени наиграла первые ноты «Собачьего вальса». — Я забыла, как дальше.
— Вот так. — Они сели на банкетку, Натали показала Джени ноты и, когда поняла, что девочка запомнила, присоединилась к ней. Они дважды сыграли от начала и до конца. — Еще раз? Давай проверим, как быстро у нас получится.
Пальчики у девочки оказались проворными, и Натали смеялась, пока они на полной скорости играли всю мелодию. Они с Ник могли играть «Собачий вальс» часами, пока мама не умоляла их перестать.
— Мне нравится эта песенка. Мамочка часто играла ее со мной. — Улыбка Джени растаяла. — Моя мамочка тоже попала в аварию, как ваша сестра. Но врачи ее вылечат. Дядя Таннер обещал.
— Что обещал дядя Таннер? — отвлек их голос в дверях.
К ним шел Таннер, скрестив руки на груди, но на лице угадывалось веселье.
Натали уставилась на Таннера, потом на Джени. Дядя?
Таннер облокотился на пианино.
— Натали. Я так понимаю, ты не сдалась болезни, что бы это ни было.
— Да. — Она выдавила улыбку. Сегодня хороший день, и она не позволит Таннеру его испортить. — Мне лучше. Ты тоже был в церкви?
Она постаралась не выдать своего удивления, но скользнувшая по его губам усмешка говорила о том, что ей это не удалось.
— Не надо так изумляться.
Он подавил зевок. Под глазами снова темные круги.
Они собирали виноград по ночам, когда было прохладнее. Натали видела их в те ночи, когда не могла заснуть.
— Он проспал всю проповедь, — прошептала ей Джени. — Мне Джейсон сказал.
— Эй, а ну-ка.
Неожиданный смешок наполнил комнату и выманил из Натали настоящую улыбку. Она украдкой бросила взгляд на Таннера.
Он сменил свою обычную рабочую одежду — грязные джинсы и заляпанную футболку — на пару элегантных хаки, рубашку в черно-зеленую клетку и почти ослепительные коричневые оксфорды. Волосы были аккуратно причесаны, за исключением нескольких прядей, которые упали на лоб, щекоча темную бровь.