Почему она так спокойна? Ни слез, ни дрожи. Еда не просится обратно. Натали всматривалась в серьезное лицо Таннера и сопротивлялась правде.
Он дает ей силы.
Знает он это или нет. Нравится ей это или нет.
Он всегда так действовал на нее.
Натали отвела глаза и уставилась к себе в тарелку. Нет. Она не попадется в эту ловушку снова. Ей не нужен Таннер Коллинз. Ей никто не нужен.
Прикосновение к руке заставило ее поднять глаза. Таннер серьезно посмотрел на нее и сжал ее ладонь:
— Мне жаль, Мышка.
— Спасибо.
Она похлопала его по руке. Дружеское, сестринское похлопывание. Говорящее «спасибо, дружище».
— И как ты связалась с таким типом? По твоим рассказам, тот еще фрукт.
Натали улыбнулась и глотнула воды:
— Мы с Питером росли вместе. Наши родители вращались в одних кругах. Отцу он нравился, мать считала, что он может ходить по воде, а я… ну, полагаю, я думала, что мы подходим друг другу.
— Подходите друг другу? — поперхнулся Таннер. — Ты была готова провести всю жизнь с человеком, потому что вы «подходите друг другу»?
Натали улыбнулась при виде его изумления:
— Люди постоянно женятся по дурацким причинам. Веками.
— Только не я. — Он подался вперед и посмотрел ей в глаза. — Если я когда-нибудь женюсь, и это большое «если», то это будет потому, что нашел единственного человека в этом безумном мире, который действительно меня понимает. Ту, с которой хочу засыпать ночью и просыпаться утром. Ту, которая помогает мыслить здраво, заставляет смеяться и знает, что я хочу сказать, до того, как я это скажу. И я без сомнений буду знать, что она чувствует то же самое по отношению ко мне.
Натали уставилась на этого милого и удивительно романтичного мужчину, который вселился в тело Таннера Коллинза, пока она не видела.
— Для человека, который утверждает, что не интересуется браком, ты много думал об этом.
— Таковы мои условия. — Его губы изогнулись в обаятельной улыбке, но он тут же нахмурился. — Но чем старше я становлюсь, тем больше верю, что мне лучше одному.
— Или, может, ты просто еще не нашел правильного человека.
— Да я и не очень-то ищу. — Он пожал плечами и откинулся назад, забарабанив пальцами по столу. — Думаешь, это возможно? Чтобы два человека с совершенно отдельными жизнями вдруг нашли друг друга и поняли, что до этого мгновения не были целыми?
— Кисмет.
Брови Таннера почти коснулись волос.
— Ты только что попросила поцеловать тебя[5]?
На нее накатил неожиданный, неконтролируемый смех, и Натали ничего не могла с этим поделать. Наконец она пришла в себя и покачала головой:
— Нет, глупый. Кис-мет. То, о чем ты говоришь. Означает судьбу. Предназначение. И нет, я в это не верю.
— Кисмет? — Он расстегнул часы и потер запястье. Загорелая кожа ярко контрастировала с бледной. Таннер снова застегнул ремешок и с любопытством взглянул на нее. — Натали, ты веришь в Бога?
Вопрос ее не удивил. Она помнила их разговоры из прошлого, споры насчет веры и существования Бога — любящего отца, который присматривает за всеми и ведет по жизни. Натали никогда этого не понимала. Особенно когда ее собственный отец большую часть времени держал ее на расстоянии вытянутой руки, диктуя и контролируя, и, похоже, не был способен любить хоть кого-то, кроме своего банковского счета.
Таннер никогда не пытался убедить ее разделить его веру, но все-таки на каком-то уровне ей всегда этого хотелось.
— По сути, наверное, да. Но если Бог там наверху планирует каждый миг нашей жизни, то у него не больно-то получается.
Таннер кивнул:
— В последнее время я много сомневался. Но должен признать, когда доходит до дела, я предпочитаю иметь веру, чем вообще ничего. Бог не решает за нас, Он позволяет нам выбирать. Просто иногда мы принимаем плохие решения.
— Какие плохие решения ты принял, Таннер?
— Ну... — Его взгляд стал таким напряженным, что Натали почти боялась услышать ответ.
— Таннер! Йух-ху! — отвлек их женский голос.
К ним направлялась стройная блондинка, а следом за ней с вымученным видом шел Дэвид Грерсон.
Таннер вышел из-за стола и встретил их на полпути. Натали смотрела, как женщина крепко обняла Таннера, задержавшись дольше положенного.
Возможно, в конце концов Таннер сдался своей судьбе. Ее кольнуло странное разочарование. Натали отмахнулась от чувства вместе с крошками на платье, сложила тарелки и повернулась к мусорке, но на ее пути встал Дэвид.
— Натали, как дела? Извини за вторжение. — Лукавая улыбка намекала на его отношение к причине «вторжения».