«От чего вы бежите на самом деле, Натали?»
Об этом вчера спросил ее доктор Шерман. Она не смогла ему ответить. Было бы так легко признать правду сейчас, довериться Саре, которая за короткое время стала другом. Но как она может поделиться воспоминанием, которое не дает ей спать по ночам, единственной оплошностью, трагической ошибкой, за которую она себя так и не простила?
Определенно, у них с Таннером Коллинзом больше общего, чем она думала.
Таннер с трудом преодолел ступеньки крыльца и скинул ботинки у двери. Гвин с лаем понеслась внутрь. Наверное, проголодалась. Таннер прошел по коридору в гостиную и обнаружил свою собаку в объятиях Натали. Рядом на диване растянулась Джени, укрытая одеялом, с новой куклой. На коленях у Натали лежала открытая книга.
Чудесно. Он совсем не в настроении разбираться со своими предательскими чувствами, когда речь заходит о Натали Митчелл. Работы выше крыши, он по-прежнему измотан, а неделя еще не закончилась. Единственное, что случилось хорошего, — в понедельник Хэл уволил Лео Кастнера.
— Привет, дядя Таннер. — Джени кашлянула и протянула к нему руки. — Хочешь посмотреть мою новую куклу? Это мисс Натали купила мне.
Таннер вопросительно посмотрел на Натали и наклонился обнять племянницу:
— Как ты, Медвежонок Джени?
Он приложил ладонь к ее лбу. Прохладный.
— Бабуля говорит, что мне лучше. Придется в понедельник идти в школу.
Она сморщила носик.
Натали отпихнула Гвин и взяла книгу:
— Школа не так плоха, Джени. Ты же сама только что говорила, что сегодня тебе было скучно дома.
— Угу.
Улыбка Джени согрела Таннеру сердце. В начале всего этого он испугался, как сильно она заболела. Конечно, мама успокоила его, сказав, что он слишком паникует. Возможно, но он не представлял, чтобы что-то случилось с Джени. Или с Джейсоном. Он выберется на субботнюю игру племянника, даже если это его убьет.
Его взгляд вернулся к Натали. Мягкий свет отбрасывал тени на ее лицо, подчеркивая синеву глаз. Ее губы приподнялись в неуверенной улыбке, и его прошила дрожь.
Так, ей надо уходить.
Таннер выпрямился и скрестил руки на груди:
— Что ты здесь делаешь?
Как будто это не очевидно.
— Пришла навестить Джени.
Похоже, она несколько опешила от его тона.
— Где моя мать?
— На кухне.
— Дядя Таннер.
В дверном проеме стоял Джейсон с учебником в руках.
— Привет, приятель. — Таннер подавил зевок, слишком остро ощущая взгляд Натали. Слишком остро ощущая ее присутствие в его доме. С его семьей. — Что такое?
— Математика. Бабушка сказала, чтобы я спросил тебя. Она не знает, как это решать.
— Ладно. — Он перевел дыхание. — Я только покормлю Гвин и попью, а потом...
— Я могу помочь. — Натали поманила Джейсона. — Покажи, что у тебя тут.
— Но, мисс Натали, мы читаем, — запротестовала Джени.
Натали улыбнулась и пальцем похлопала Джени по носу:
— Знаю, но если мы не оставим ничего на потом, то все кончится. С хорошей книгой нельзя торопиться, Джени. Ее надо смаковать.
— Что это значит?
Ее брат фыркнул.
— Это значит наслаждаться. Растягивать. — Джейсон закатил глаза. — Сма-ко-вать. Смаковать. Словарный диктант на прошлой неделе. Не знаю, зачем нам запоминать дурацкие слова, которые мы никогда не используем.
— Потому что это расширяет кругозор, Джейсон, — съязвил Таннер. — Ты сможешь закончить Гарвард, как мисс Натали, и использовать всякие дурацкие слова.
На лице Натали промелькнул гнев, но она опустила голову, рассматривая учебник Джейсона. Таннер щелчком пальцев позвал Гвин и отправился на кухню.
Его мать сидела за столом и изучала Библию.
Чувство вины схватило его за горло и хорошенько встряхнуло.
Таннер вздохнул. «Ладно, Боже, я понял».
— Привет, мам.
— Привет, дорогой. Как прошел твой день?
— Долго.
Таннер насыпал Гвин корм и налил в ее миску свежей воды. Раздражение победило чувство вины, и он повернулся к матери:
— Зачем она здесь?
Сара хмыкнула, записала что-то в методичке, закрыла ее и вместе с Библией отложила в сторону. Затем сняла очки для чтения и улыбнулась.
— Если ты имеешь в виду Натали, то она зашла днем проведать Джени. Принесла ей новую куклу.
— Я видел.
Таннер открыл холодильник и уставился на полки. Схватив газировку, он захлопнул дверцу.
— Когда будем есть?
— Прости?
Сузив глаза, мама откинулась на спинку и сложила руки на груди.
— Что? Я голодный. — В нос ударили газы, и Таннер закашлялся. — Не знал, что спросить про ужин считается преступлением.