Таннер прекрасно понимал, что ведет себя, как Джейсон. Он поставил газировку на стол и начал перебирать почту. Слава Богу, из Сиэтла ничего.
— Нежелательные звонки?
— На этой неделе не было.
Его вздох эхом разнесся по кухне.
— Я планирую позвонить Рэнсу и твоему отцу завтра.
Из легких разом исчез весь воздух, и Таннер ударил ладонью по столешнице.
— Если ты закончил, — многозначительно сказала мать, — можешь накрыть на стол. И попроси Натали поужинать с нами. Хэл собирался в новый ресторан в городе с Джеффри.
Таннер отмахнулся:
— Уверен, Натали захочет поехать с ними.
Он направился к двери.
— Таннер, — произнесла Сара тоном, спорить с которым бесполезно.
— Мам. Не надо ей здесь быть.
Он больше не выдержит.
— Может, надо, Таннер. — Она оттащила его от двери и пригвоздила к месту проницательным взглядом. — Натали хочет дать Хэлу и Джеффри возможность поговорить. Это она предложила им поехать, пришлось выкрутить им руки, но они все-таки согласились. Если ты хоть на минуту думаешь, что я отправлю ее ужинать в одиночестве в большом доме, то подумай еще раз. А теперь иди умойся и найди чистую рубашку, а заодно хорошие манеры.
— Эй, я...
Он протестующе поднял руки, но она пронзила его взглядом, говорящим, что он может спорить всю ночь, но ему не победить.
— Иди.
Таннер протопал в ванную и захлопнул дверь. Сполз вниз по стене и закрыл глаза. «Сколько еще, Господи?»
23
На самом деле Натали не хотелось оставаться на ужин, но Сара настояла. Так что пришлось терпеть мрачные взгляды и нежелательные комментарии Таннера, наслаждаясь мясом в горшочке и уделяя внимание двум детям.
Джейсон оказался веселым мальчиком, но Натали ощущала подспудный гнев, похоже направленный по большей части на его дядю. Джени хотела, чтобы Натали осталась на всю ночь. Натали согласилась на еще одну игру в «Страну сладостей» после ужина, но потом попрощалась и надела куртку.
— Большое спасибо, Сара. Ужин был прекрасный.
— Мы рады, что ты смогла остаться. И тебе не надо помогать с посудой. — Сара улыбнулась и проводила ее до входной двери. — Ой. — Она выглянула за порог. — Где твоя машина?
Натали вгляделась в темноту:
— День был такой прелестный, что я пришла пешком. Не думала, что останусь так надолго.
Теперь она сожалела о своем решении.
— Ты не можешь возвращаться в темноте. Таннер, дружок, возьми фонарик.
Таннер развалился в глубоком кресле, глаза его были закрыты, на коленях лежала забытая газета. Волосы упали на глаза, рот слегка приоткрылся. Натали поборола порыв подойти и отвести пряди со лба. Учитывая, каким мудаком он был весь вечер, она скорее дернула бы за них, так что она уставилась на свои кроссовки.
— Таннер! — Сара повысила голос в попытке привлечь его внимание.
Натали съежилась.
— Сара, не будите его. Я нормально дойду.
Таннер резко сел, сжимая пальцами переносицу:
— Что? Что случилось?
Его волосы были все еще влажными после душа, растрепанными и привлекательно сползали на одну бровь.
— Натали уходит.
Он моргнул сонными глазами:
— Хорошо. Пока.
Он снова откинулся на кресло и закрыл глаза.
— Таннер!
Сара выглядела сгорающей от стыда, но Натали покачала головой и шагнула на крыльцо.
— Спокойной ночи, Сара. Со мной все будет хорошо, правда.
Она сбежала, пока Сара не нарубила дров, и успела дойти почти до конца дорожки, когда услышала позади хруст гравия.
— Натали. Подожди.
К ней подбежал Таннер и примерился к ее шагам. Он посветил фонариком по сторонам, прежде чем направить его на грунтовку. В уютной толстовке Калифорнийского университета он до сих пор выглядел полусонным и с трудом подавил зевок. Гвин бегала вокруг них и в конце концов унеслась вглубь виноградника.
— Тебе не обязательно идти со мной.
Натали ускорила шаг. Ночной воздух был холодным, полная луна освещала тропинку, на которую она свернула, чтобы пройти между лозами.
Таннер хохотнул.
— О нет, обязательно, — ответил он. — Мама не пустит меня домой, если я не пойду.
— Тогда просто постой здесь несколько минут. Мне не нужен свет, и с меня хватит твоего приятного общества для одного вечера.
Он прочистил горло и глубоко вздохнул:
— Извини. Я вел себя как идиот. Мы можем начать заново?
Его голос звучал так измотанно, что Натали просто пожала плечами, сунула руки в карманы куртки и пошла дальше.