Сердце Натали колотилось в груди.
— Она села за руль.
Таннер опустил голову:
— Она села за руль. Врезалась в отбойник на первом шоссе. Она была без сознания, но пульс присутствовал. Повреждения спинного мозга оказались слишком тяжелыми. Она так и не пришла в сознание. Через неделю нам сказали, что если мы хотим держать ее на искусственной вентиляции, то должны перевести ее в соответствующее учреждение, где за ней будут ухаживать. Полагаю, мы все надеялись, что она как-нибудь справится, сделает невозможное. Последние тесты на прошлой неделе показали отсутствие мозговой деятельности.
— О Таннер.
Она взяла его за руку.
— Теперь я не пью из-за Марни. Думаю, так будет лучше для детей. Они достаточно навидались. Хотя признаю, иногда очень хочется, но я не хочу оказаться рядом с ними без тормозов, как частенько была она.
Он обнял ее за плечи.
— Ты хороший человек, Таннер Коллинз. — Натали прижалась к нему, пытаясь найти правильные слова. — Что дальше?
— Мы отпустим ее. Мама хочет сделать это сейчас, до праздников. Говорит, так будет легче для всех. Она уже позвонила отцу и Рэнсу, отцу детей. — Он вскочил и заходил туда-сюда, пиная маленькие камушки. — Я не знаю, как это сделать.
Мертвенно-бледное лицо, загнанный взгляд — все в нем говорило, что он считает себя виноватым.
Она могла рассказать ему сколько угодно возможных сценариев, которые он, вероятно, уже слышал. Сказать, что он мог подобрать Марни и все равно попасть в аварию. Сказать, что Марни могла сбить машина, пока она переходила дорогу.
Но она не могла рассказать ему свою историю.
Не могла сказать, что иногда вещи просто случаются, ты совершаешь ошибки и как-то учишься жить с последствиями.
Вместо этого она в несколько шагов сократила расстояние между ними, обвила его руками и крепко обняла.
— Таннер, мне так жаль.
Судорожно выдохнув, он обнял ее в ответ, уткнулся лицом в ее волосы и прижался губами к виску.
— Ее уже нет, — прохрипел он. — Я знаю. Просто не знаю, как ее отпустить. В эмоциональном плане, наверное.
Натали кивнула и подняла на него глаза.
— Отпустить — значит отпустить ответственность. А ты этого не можешь, потому что тогда как же ты будешь наказан? Знать, что физически она еще здесь, видеть ее в таком состоянии — это боль, которую ты заслужил. Верно?
Глаза Таннера вспыхнули, на суровое лицо легли оранжевые отблески.
— Крайне точный анализ.
Улыбка мелькнула и исчезла.
— Я много лет тусовалась с мозгоправами. — Глаза Натали затуманились слезами. — Но я чувствую то же самое. Отпустить Ник, сказать, что та ужасная ночь просто случайность и ничего более, — это освободит меня от чувства вины. Почему я не умерла тоже? Я часто спрашиваю себя об этом. По крайней мере раньше спрашивала. Но я выяснила, что это не имеет значения. Мне надо преодолеть это. Я знаю, но тоже пока не поняла как.
— Мы с тобой два сапога пара, а? — Он взял ее лицо в ладони, так пристально глядя на нее, что она подумала, что растает под его взглядом. Он смахнул ее слезы большими пальцами. — Может быть, мы сумеем выяснить это вместе?
Натали слегка подняла подбородок:
— Может быть.
Он накрыл ее ладонь своей:
— Я знал, что ты поймешь.
Ох, она могла бы влюбиться в этого мужчину.
Может, уже влюбилась.
Новые слезы защипали глаза, и она сморгнула их.
— Отец ребят заберет их?
Уголки губ Таннера опустились.
— Не знаю. Джени даже не помнит Рэнса. Когда они уехали из Сиэтла, ей едва исполнилось два года. Джейс просто злится. Я не хочу, чтобы этот утырок был в их жизнях. Я сделаю все возможное, чтобы его не было.
Натали узнала упрямую злость и поняла, что нет смысла объяснять, что в большинстве случаев биологический отец выиграет суд.
— Что ж. Будем надеяться, что до этого не дойдет.
Темнело, им пора было ехать. Натали протянула руку:
— Дай мне ключи.
— Что? — нахмурился Таннер.
— Я хочу сесть за руль. Раз уж мы работаем над избавлением от своих демонов, я решила, что это прекрасная возможность. Если я смогу довезти нас до «Майлиос», не превратившись в рыдающую безмозглую кучку, то стану на шаг ближе к нормальности.
Таннер достал из кармана ключи и положил на ее ладонь:
— А я думаю, что немножко сошел с ума.
— Ой, да ладно, мистер Коллинз, — улыбнулась Натали. — Тебе нравится испытывать судьбу. Садись в машину.