У нее и так достаточно проблем.
Натали вышла из палаты, пока они молились, и побрела по больничным коридорам. Она собиралась спуститься вниз и подождать на улице. Все здесь навевало ужасные воспоминания. Безжизненное тело сестры, обмытое и одиноко лежащее в палате, пока они все заходили попрощаться...
Натали ускорила шаги, стремясь поскорее покинуть здание.
Когда она дошла до лифта, ее внимание привлекла табличка.
«Часовня».
Натали нажала стрелку вниз и стала ждать. Ее взгляд вновь поднялся к указателю. Раздражение боролось с какой-то неведомой силой, тянувшей ее к деревянным дверям в конце коридора.
— Чего Ты хочешь от меня? — пробормотала она.
Воздух внутри часовни оказался прохладным, помещение заливал мягкий свет полусфер вдоль стен. Около двенадцати деревянных скамей с красными подушками вели к алтарю под большим золотым распятием.
Дыхание Натали вырывалось со свистом, как воздух из лопнувшей шины.
Она села на переднюю скамью, вцепившись в локти и борясь с непреодолимым порывом упасть на колени.
Она так устала от одиночества. От беспомощности. Запертая в ловушке жизни, которая, как она думала, сделает ее счастливой. Или, по крайней мере, сделает счастливыми ее родителей. С момента смерти Николь чувства Натали больше не имели значения. Она не имела значения.
Разве что только для Бога.
— Ты знаешь, что я сделала, — прошептала она. — Как я могу принять то, что Ты хочешь дать мне?
Милосердие. Прощение. Любовь.
Искупление.
В последнее время, когда ей не спалось, Натали босиком прокрадывалась по темному дому на первый этаж и сидела в дедушкином кабинете. За последние несколько недель она прочитала книг о вере больше, чем ей было известно. Сначала она выбирала названия из чистого любопытства. «Просто о христианстве», «В поисках Бога», «Доводы в пользу Христа»... Каждую она прочитала как минимум дважды, разыскивая цитаты из Библии, которую подарила ей Лаура. Она нашла пару авторов, чьи слова отозвались в ней. Затронули ее душу. И она больше не могла отметать истину.
И все же что-то ее удерживало.
Она уткнулась лбом в твердую скамью, отпуская напряжение дня, и позволила слезам струиться по щекам. Ее окружило спокойствие, укрыло от внешнего мира, ожидая, когда она его примет. Может, Бог понимал ее сомнения. Ожидал их. Если случайностей не существует, как любит говорить дедушка, тогда ее нерешительность поверить до конца не удивляла Его.
Она подумала, какой была бы новая жизнь, имеющая цель и полная смысла. Или она так и продолжит жить, словно корабль, который носит по волнам без порта назначения?
Скрипнула дверь, но Натали не пошевелилась. Не открыла глаза, услышав, что кто-то прошел по проходу и остановился возле ее скамьи. И не посмела двинуться, когда Таннер тяжело вздохнул, опустился рядом и обнял ее дрожащие плечи.
— Хэл с Джефри поехали домой. Я думал, что ты уехала, но твои ключи у Джеффа. Он забрал твою машину. Я сказал им, что найду тебя и привезу домой.
— Извини. — Натали шмыгнула носом и вытерла глаза. — Я просто не могла оставаться там. Не хотела создавать проблем.
— Ты не создала. — Он зарылся пальцами в ее волосы и начал массировать затылок. — Никогда.
Натали невольно задрожала:
— Как ты узнал, где меня искать?
— Интуиция. — Сильные пальцы усилили давление, расслабляя ее напряженные мышцы. — Нашла ответы?
— Пока нет. — Она улыбнулась и подалась навстречу его прикосновению. — Таннер, Бог правда заботится о нас? Правда любит нас больше, чем мы можем представить?
Его руки передвинулись на ее плечи, и он надавил, разминая узлы.
— Да, я в это верю. По моему поведению не всегда скажешь, и я частенько не понимаю, но не могу с этим спорить.
Натали уперлась локтями в колени, глаза защипало. Она могла бы рассказать ему сейчас всю историю и посмотреть, что он станет с этим делать. Но у нее не хватило смелости.
— С самого приезда в Калифорнию я не могу перестать думать про ночь аварии. — Это самое близкое к правде, что она готова была открыть. — Я не знаю, как с этим справиться, Таннер.
Он убрал свои пальцы и откинулся на спинку скамьи, положив теплую ладонь Натали на спину.
— Мне хорошо знакомо это чувство, Мышка.
Она повернулась к нему и посмотрела в глаза.
— Знакомо, да.
Таннер долго ничего не говорил. Его глаза затуманились, и он покусывал губу, но наконец взял Натали за руку.
— Мне надо навестить сестру. Примириться с собой.