Но как только дошел до нужного стиха, сразу вспомнил.
«Ибо всякий, кто призовет имя Господне, спасется».
Всякий?
Он опустился на колени, глаза защипало.
Он не заслуживает такого после всего, что совершил. Отвернулся от семьи, предал женщину, которая его любила.
Убивал людей.
Совершал убийства под видом служения своей стране, выполнения своей работы.
Иногда он спускал курок, чтобы спасти свою жизнь. Иногда потому, что мог. Иногда... Господи, прости... потому что хотел.
Он сжал пальцами переносицу, слушая собственное рваное дыхание.
Плечи дрожали от усилий сдержать свою скорбь.
Джеффри вдохнул запах земли и сладковатый аромат винограда, еще сохранявшийся среди лоз. Вот бы Господь показал ему, что делать дальше. Джеффри положил ладонь на сухую землю, и жизненные силы земли запульсировали в нем, словно электрический ток.
И тут он услышал шаги за спиной.
Ему не надо было оборачиваться, чтобы знать, что отец опустился на корточки рядом. Он положил руку на плечо Джеффри и хрипло вздохнул.
— Твоя мама очень любила тебя, сынок. И она гордилась тобой. Мы оба.
Джеффри поднял голову и посмотрел отцу в глаза:
— Правда?
Отец опустился на колени и грустно улыбнулся:
— Хотел бы я, чтобы ты остался здесь, выращивал виноград вместе со мной? Конечно. Но со временем я понял, что тебе надо создавать свою жизнь. Не ту, которой хотели бы для тебя я или твоя мама, а ту, которую хочешь ты. Даже если ты совершал ошибку, я знал, что должен отпустить тебя. И ты отлично справился, сынок. Твоя работа была очень важна.
Джефри уставился на отца, в первый раз осознав, что, возможно, родители действительно гордились им.
— Я ее полюбил, — сказал он. — Даже встретил кое-кого. Лизу. Мы много лет работали вместе. Она совсем не походила на Сару, но была увлеченной и смелой. Я думал, что любил ее достаточно, чтобы однажды привезти домой.
— Почему не привез?
Джеффри рвано выдохнул:
— Ее убили. Десять лет назад. Я тогда почти уволился, хотел все бросить и вернуться домой, но меня поглотила месть. Так что я остался.
— Ты нашел их?
— Да.
В отцовских глазах мелькнуло понимание.
— И помогло это тебе? Облегчило твое горе?
— Нет. — Джеффри покачал головой и сморгнул влагу. — Стало только хуже.
Отец мрачно кивнул и сорвал несколько травинок.
— Помнишь, как я брал вас с Биллом на охоту?
— Конечно.
Джеффри пожал плечами. Каждый год они отправлялись в пятичасовое путешествие до простого домика в Мраморных горах. Местность была суровой, холодной и прекрасной. Но Джеффри это нравилось в основном потому, что они проводили время с отцом.
— Помню день, когда ты убил своего первого оленя. А ты?
— Да.
Ему было лет десять-одиннадцать. Сначала он был в восторге. Представлял, как вернется в школу и будет хвастать. Может быть, сделает фото, чтобы все видели. Но потом он посмотрел в глаза животному и почему-то не смог выстрелить. Ему захотелось положить ружье и убежать. Потом Билл пихнул его локтем и обозвал тряпкой, и Джеффри спустил курок. В итоге тушу свежевали папа с Биллом. С тех пор Джеффри не притрагивался к оленине.
— Полагаю, охота не мое.
— Твой брат наслаждался убийством. Ты нет. Я увидел это в твоих глазах в тот день. После этого я с радостью отпускал тебя рыбачить, пока мы охотились. Я больше не заставлял тебя стрелять. У каждого человека свой путь. Ты шел своим. Вот почему меня всегда озадачивал твой выбор.
— Да, — кивнул Джеффри.
Он размял пальцы, глядя, как птичья стая опустилась в кипарисовую рощу на гребне холма.
Сбежав из Калифорнии, он встретил приятеля в Лондоне. Симон познакомил его со своими друзьями, и вот уже Джеффри так глубоко увяз в мире шпионажа, что не думал, что когда-нибудь выберется.
— Полагаю, я сделал такой выбор потому, что это было самое далекое от того, что я когда-либо представлял себе. Я ушел из дома, потому что хотел большего. Я не хотел того, что от меня ожидали: работать на тебя, жениться на Саре и заводить семью. Как бы грубо это сейчас ни звучало, мысли о такой жизни душили меня. Я был глупым юнцом, который не ценил того, что имел. Я думал, что смогу переделать себя. И так преуспел в этом, что забыл, кто я на самом деле.
— И откуда пришел.
— Да. — Он провел ладонью по влажному лицу. — Последнее задание, которым я руководил, окончилось плохо. Я хотел уволиться, но босс убедил меня взять отпуск и подумать. Я... у меня были проблемы, много лет, если честно. ПТСР, как у Натали. Забавно, а?