Таннер стиснул зубы и моргнул:
— Он послушал. Но иногда Бог допускает вещи, которых мы не понимаем. Вещи, которые нам не нравятся, вещи, в которых мы не видим смысла. Но это не значит, что Он нас не любит. И не желает нам добра.
— Каким образом это добро?
Джейсон выпятил нижнюю губу, его глаза снова наполнились слезами.
Таннер сглотнул подступившую к горлу желчь.
— Помнишь тот день в прошлом году, когда мы рыбачили на реке и ты упал?
— Ага.
Был конец зимы, но выглянуло солнце, и Таннер решил, что будет весело. Но Джейсон зашел слишком далеко и поскользнулся. От его страшного крика у Таннера похолодела кровь. В следующий миг он уже был по шею в ледяной воде, сжимая руку племянника, и отчаянно стремился к берегу, пока бурная вода не утянула их за собой.
— Помнишь, как я вцепился в твою руку в тот день, Джейс? Как обещал, что не отпущу?
Джейсон пожал плечами:
— Я помню, что испугался и орал, чтобы ты не отпускал.
— И я не отпустил, верно? — Таннер провел рукой по каштановой копне. — Что я тебе сказал, помнишь?
На щеках Джейсона блестели слезы.
— Ты сказал верить тебе.
— Верно. И об этом же я прошу тебя сейчас, приятель. Верить мне. И верить Богу. Он не оставит тебя, и я тоже.
Джейсон смотрел на него пронзительным взглядом, в котором читалось больше вопросов, чем у Таннера было ответов.
Наконец Джейсон задал вопрос, который Таннер предвидел:
— Папа заберет нас?
Паника заскреблась в горле, и Таннер вновь оказался на берегу реки, пытаясь вытащить Джейсона в безопасность.
— Я не знаю, Джейс.
— Ты не знаешь? То есть он может?
Глаза мальчишки распахнулись, и Таннер подавил порыв соврать ему и сказать, что абсолютно нет.
— Давай подождем и посмотрим, что принесет следующий день, приятель.
Джейсон ткнул пальцем в мягкое одеяло и тяжело вздохнул:
— Можно мы просто останемся здесь с тобой и бабушкой? Ты можешь больше не приходить ни на одну игру. Многие папы работают все время. Это ничего.
Смешок Таннера вышел коротким и нервным.
— Но я не твой папа, Джейсон.
Джейсон потер глаза, от его взгляда у Таннера разрывалось сердце.
— Я знаю, но ты мог бы стать. Жениться на Натали и усыновить нас.
Таннер чуть не свалился с кровати.
— Жениться на Натали?
— Почему нет? — Бледная улыбка Джейсона говорила, что это идеальное решение. — Вы же нравитесь друг другу. Разве нет?
О боже.
— Все не так просто, Джейс. — Но это было на удивление легко представить. Таннер вздохнул. — Послушай, мы с бабушкой хотим, чтобы вы жили с нами, если это лучшее решение. Сейчас мы этого не знаем. Мы не знаем твоего папу, и он не знает нас. Нам придется выяснить все это. Поэтому пока давай жить одним днем, хорошо?
— Нет! — Джейсон отпихнул Таннера. — Ты не можешь позволить ему забрать нас, дядя Таннер! Не можешь!
— Джейс, пожалуйста... — Таннер потянулся к племяннику, и его взгляд затуманился. — Я не знаю, что делать.
— Но ты должен! Ты должен заботиться о нас. Не позволять ничему плохому случиться с нами. Ты не можешь позволить ему забрать нас. Должно быть что-то, что ты можешь сделать!
Таннер крепко обнял мальчика и позволил ему выплакаться. Ему тоже хотелось заплакать, так же сильно. Джейсон уткнулся в грудь Таннера и наконец тоненько застонал.
— Все так фигово.
— Да. — Таннер положил ладонь на макушку Джейсона и кивнул. — Фигово.
«Фигово» даже близко не стояло.
Позже, стоя на крыльце, Таннер покачал головой, обратив залитое слезами лицо к небу. Это было хуже, чем любое наказание, которое он когда-либо придумывал себе.
Смотреть, как дети проживают этот кошмар, не иметь возможности облегчить их боль, столкнуться с вероятностью лишиться их...
Если он будет вынужден отдать их... это его убьет.
И... если он просто отдаст их без боя? Если уйдет из их жизни?
Тогда он будет не лучше собственного отца.
28
Таннер ожидал дождя. В такой день к месту была бы гроза. Но вместо этого яркое солнце проникало сквозь полосатые занавески в тихую палату, где собралась семья Таннера. В последний раз.
Бумаги были подписаны. Врач и медсестры удалились, и теперь его мама стояла возле кровати Марни, обняв за плечи Джейсона и Джени. Она тихонько говорила им, что мамочка не чувствует боли и скоро будет с Иисусом.
Плечи Таннера дрожали, и он хватал ртом воздух. Как маме удается держаться?
Он не может выдавить ни слова.
И если эта дьявольская машина пикнет еще раз, он сбросит ее на пол.