Всю дорогу до своей комнаты я с интересом осматривался по сторонам. Хороший все-таки дом. Уютный, удобный. Стыдно признаваться, но мне здесь понравилось.
Добравшись до конца коридора, я уверенно распахнул дверь и шагнул через порог.
О, черт…
Бах! Подушкой прямо в морду.
Не ожидал я такого подвоха, поэтому и пропустил.
— Пошел вон! — раздался надменный голос из другого конца комнаты.
Яна сидела в кресле у компьютерного стола, закинув ноги на его край, и держала в руках диктофон. На ней уже не было ни черной юбки, ни строгой блузки, вместо этого — бежевый домашний костюм и розовые тапки-зайцы на ногах.
— Я…комнату перепутал, наверное, — указал большим пальцем себе за плечо.
— Наверное? — она вскинула одну бровь.
— Мне сказали в конце коридора, налево…
— Поздравляю. Это право, — «сестра» положила диктофон на стол, откинулась на спинку, царственно разложила руки по подлокотникам, и раздраженно постукивая пальчиками, смерила меня холодным взглядом. Качественно так смерила, не скрываясь. Прошлась от носков, до растрепанной макушки, — м-да.
Это ее пренебрежительное «м-да», полоснуло по самолюбию хлеще катаны, моментально выводя из себя.
— Что не так? — ухмыльнулся я, разводя руки в стороны, чтобы она получше меня рассмотрела.
— Все не так.
— Королева не довольна моим внешним видом?
— Королева не довольна тем, что ты приперся.
— В эту комнату?
— В этот дом.
Оп-па… Все, режим папиной скромной девочки выключен? Снимаем маски?
— Ты все еще здесь? — холодный прямой взгляд в упор.
— Да вот, захотелось зайти, пообщаться с сестренкой. Познакомиться, так сказать, поближе, — вместо того чтобы уйти, я, наоборот, подошел ближе. Встал вплотную, так что ей пришлось откинуть голову на спинку, чтобы смотреть мне в лицо.
У нее красивые глаза. Большие, карие, загадочно мерцающие при свете настольной лампы. Красивые губы — ярко очерченные, полные, но не опухшие вареники. Кожа, на вид бархатистая, на ощупь — лучше не пробовать, убьет.
— Все? Рассмотрел? — снисходительно поинтересовалась Яна, — или мне встать и покрутиться вокруг себя?
— Было бы не плохо.
— Перебьешься.
Я улыбнулся, демонстративно спихнул ее ноги со стола, и сам уселся на край. Яна досадливо поморщилась.
— Надо же сколько учебников, — я окинул ее стол пристальным взглядом, — ты заучка что ли? Так сразу и не подумаешь.
— Ты умеешь думать? — картинно удивилась она.
— Иногда. А диктофон тебе зачем? — я потянулся к нему, но Янка звонко шлепнула меня по руке.
— Не лапай мои вещи…Максимка.
Вот стерва. Заметила, что мне не понравилось такое обращение.
— Хорошо, как скажешь.
— И в мою комнату никогда больше не заходи. Сиди у себя и не отсвечивай. Понял? Ты здесь никто.
Слова «сестры» привели меня в чувство, развеяли тот странный уютный дурман, в который я окунулся, едва переступив порог этого дома. Я снова вспомнил об отце, о том, что мама его бросила, о том, что вся моя привычная жизнь осталась за сотни километров от этого города.
— Мы же подружимся? Да? — я склонился к ней, опираясь на подлокотники. Она вкусно пахла, чем-то свежим, лесным, вызывающим желание вдохнуть полной грудью. Я наклонился еще ниже и «сестре» пришлось вжаться в спинку, иначе бы мы уткнулись нос в нос. — что скажешь, Яночка?
— Дверь у тебя за спиной.
М-да, уверенности этой принцессе не занимать.
Я оттолкнулся руками от кресла, выпрямился и, подмигнув ей, направился к выходу:
— До встречи.
Правда у самого выхода не удержался и спросил:
— Ты так и не сказала про диктофон. Зачем он? Начитываешь тайные послания? Дневничок?
— Начитываю реферат, если это тебе так интересно, — ответила она.
— О, теперь это так делается? А по старинке? Пальчиками по кнопочкам? Нет? Слабо?
— У меня маникюр, — она снисходительно выставила вперед красивую ухоженную руку.
— Ну слава богу, а то я уж подумал, что ты букв не знаешь.
Второго броска я ждал, поэтому запущенную в лицо подушку отбил с лёгкостью. Она отлетела в сторону и своротила с тумбочки какую-то фотографию в золотистой рамке.
— Пошел вон, — Яна взглядом указала на дверь и отвернулась к компьютеру.
Я вышел из ее комнаты, бесшумно прикрыв за собой дверь. Внутри все клокотало от ярости.
— Черт, — выдохнул я, — вот зараза.
Всю дорогу я разжигал в себе ненависть к новому «отцу», но, когда с ним встретился лицом к лицу — не смог ни к чему придраться. Нормальный мужик, без загонов, понтов и прочей херни, и мать он любит. А вот его дочь — воплощение всего того, что мне не нравилось в других. Ее самоуверенность бесила, пренебрежение во взгляде — выводило от себя, манеры — вызывали желание отшлепать. Пустышка с завышенным самомнением.
Желание расстроить планы матери выйти замуж за Славика, и вернуться домой вспыхнуло с новой силой. Только действовать я теперь буду не сам, а через Янку. Уверен, со своей новой миссией эта стерва справится на ура. Надо только понять, чем она живет, что любит, чего боится, что скрывает от других. Даже у королев есть тайные слабости. Надо их только найти, вытащить на поверхность и использовать с своих целях.
— Макс! — мама чуть за сердце не схватилась, когда увидела меня утром все в том же свитере и тех же линялых джинсах, — переодевайся, живо!
— Ну уж нет, — ухмыльнулся я, совсем не по-доброму, и подошел к столу, на котором меня ждал походный завтрак: кофе и пара бутербродов.
— Ты смерти моей хочешь?
— Мам, не драматизируй.
— Ты идешь в новую школу! Там новые учителя, новый класс, все новое…
— Да, а джинсы старые, — весело закончил я.
— Почему у тебя рюкзак пустой?! Где учебники? Тетради?
— Да там какой-то блокнот валяется, в нем вроде несколько чистых листов осталось. И еще огрызок карандаша есть. На первое время хватит.
— Чего ты добиваешься?
— Я хочу, чтобы меня оценили по поступкам, а не по внешнему виду, — пафосно выдал я и запихал в рот почти весь бутерброд.
— Макс!
— Фто? — я обернулся к ней, готовый к любым упрекам.
Как назло, именно в этот момент на кухне появилась Яна.
— Доброе утро!
— Здравствуй, Яночка! — мама тепло улыбнулась, а я чуть не подавился, напоровшись на ледяной взгляд «сестры». Бутерброд встал поперек горла, перекрыв дыхание, поэтому пришлось срочно хватать кружку и запивать.
Она обреченно подняла глаза к потолку, едва заметно покачала головой и направилась к холодильнику, а я со слезами на глазах все-таки проглотил несчастную булку.
Сегодня сестра выглядела как настоящая бизнес-леди. Бежевая блузка с поясом, темно-синие узкие брюки, волосы забраны в замысловатую косу. Только розовые тапки с ушами несколько выбивались из строго образа.
— Яна, я не знала, что тебе сделать на завтрак? Мой обормот бутербродами перебивается. А ты?
— Спасибо, Анастасия Сергеевна, не беспокойтесь. Я по утрам только йогурт пью.
Надо же цаца какая.
— Да как же так, — мама всплеснула руками, — голодная, весь день.
— Что вы, — Яна улыбнулась, — нас в школе прекрасно кормят.
С матерью она разговаривала вежливо и улыбалась вполне искренне, но я все равно наблюдал, искал подвох, фальшивые ноты. Однако придраться было не к чему, на людях Яна вела себя идеально.
— Я так переживаю. У Макса сегодня первый день, а он… — мама безнадежно мазнула рукой в мою сторону, — присмотришь там за ним?
Быстрый взгляд карих глаз, не предвещал ничего хорошего:
— Не переживайте. Присмотрю.
Даже интересно стало. Чего теперь ждать? Подножки в столовой, кнопки на стуле, или чего пооригинальнее?