Летом, после третьего класса, сын горячо, до слез просил собаку. Прекрасного, может, даже с медалями молодого пса, потерянного хозяевами, можно выбрать в одном месте; только позвонить Лукину, объяснил Виктор. Помещался этот ветприемник для собак на улице Юннатов. Она не знала, как там и что. Поехала с Никиткой.
— А, вы вон кто. Да можно будет посмотреть кое-что, — сказал лениво опухший служитель и постарался содрать с нее «сколько не жалко», прежде чем вести. Повел в длинный барак, и в нем зарешеченные боксы. Запах и затравленный вой за загородками… «Да что это такое, зачем?» — подумала она. И вспомнила разговор во дворе старика с женщиной: он нашел здесь «своего». Отловили, говорят, на улице. Но отдадут только через десять дней. Это значит — положен карантин на болезни, такой срок.
«Ясно. Все понятно… И убирать тут можно не в каждом боксе. Они в таком состоянии… Что же это не предупредили? Как выйти отсюда?»
У Никитки квадратные от испуга глаза… Пока она осматривалась вокруг, он приник к клетке с рыженьким бульдожкой с перебитой лапой. Рядом дико и безголосо взлаивал матерый красавец с черной спиной, овчарочьей породы. Она оторвала Никитку от клетки и потащила обратно, где, кажется, был выход и мелькнула спина служителя.
— Не нравится, дамочка, ну как нравится. Стойте, покажу еще там.
…Какая-то старушка с кожаной кошелкой сидела возле выхода с кудрявенькой исхудавшей малявкой и умиленно кормила ее колбасой. Прорвалась через все запоры.
«Вот тебе все звонки! Вот тебе Лукины!» — исступленно ругала она себя, выбравшись с сыном из барака. Позади хрипло выл карантин.
— Да ладно, ма, это что, — сказал пришедший в себя во дворе Никита. — Вот Пал Антоныч рассказывает… Ты не помнишь, он давно у нас был. За городом такой сдаточный пункт есть, он заведует: по рубль шестьдесят кошек там принимают. Иногда чужих продают, он говорил. А чего — и бутылки сдают, — сын ободрял ее степенно и снисходительно.
…Это было лето, отпуск. Она специально не поехала никуда, чтобы побыть с Никиткой, но у сына постоянно какие-то свои дела и игры с товарищами. Виктор уехал в командировку. Она одна возвращалась с Рублевского водохранилища.
На пустыре рядом с остановкой вертелись собаки. Деловитой и опасливой рысцой стая малорослых дворняжьих псов обследовала заросшую пыльной травой строительную свалку. Один, серый, с костистой грудью и невзрачной длинной мордой бежал чуть поодаль. У пса было туго, до хребта перетянуто захлестнувшейся петлей брюхо, и над ним на бегу упруго качался конец изогнутой проволоки… Недоотловленный серый слегка отставал. Стая поджидала его.
Она пошла за ним, как на привязи этой проволоки…
И подзывала серого. Останавливалась. Снова звала. Ее то подпускали ближе, то снова трусовато отбегали. Казалось, стая понимала ее намерения. Но так и не подпускала ближе и обидно обрехивала в пять жалких морд. Обвиняла.
Она ушла с пустыря с ноющим, словно болели зубы, чувством тоски и усталости. И дома зло и обиженно на кого-то, на себя, на всех плакала.
Очень спокойно и почти с облегчением разъехались с Прохарчиным. Подыскали вариант размена. Именно это неожиданно оказалось болезненным: менять стены, в которых вырастал сынишка, на какие-то другие.
Дальнейшая жизнь помнилась больше по институту и отделу. Все домашнее проходило мимо души.
Тем более что Никитка воспринял все вполне обыденно.
— Ну мам, у нас, в общем, у всех в классе по два дома! — Это он ее утешал… И кажется, вообще у них в классе считалось, что два дома — это лучше одного.
Новая их квартира была вибрирующей от уличного движения. И долго оставалась почти пустой. Это соответствовало ее тогдашнему настроению. Виктор не мелочился и оставил мебель, но она продала ее, чтобы уж ничего от старого. И долго не могла собраться завести новую.
А в институте… «Инна Кузьминична», — неожиданно обратилась к ней новенькая секретарша директора. Вспомнилось, что ей за тридцать. Неловко быть, по сути дела, на подхвате и без специальности. Среди привычного панибратства и сутолоки в отделе заниматься чем-то — ничем…
Что она делала повседневно в отделе выставок и почему именно это? — она не могла бы отчетливо сказать. Как и почему? Как все… И даже доросла за эти годы от инженера по штатному расписанию до старшего инженера. Все-таки у нее почти законченное среднее специальное. И могла проверить смету и исправно отстучать на машинке перечни характеристик оборудования, по которому их НИИ запрашивал отчетность с мест и макеты для отраслевых и прочих выставок.