— Не обращайте внимания, — откашлявшись, хрипло пробормотал Чифую и устало закатил глаза. — У этих двоих просто ебанутое чувство юмора. Мы занимаемся охранным делом, ничего криминального.
На лицах Сато, Кио и Ханы отпечаталось столь выразительное облегчение, что с него впору было писать картины.
— Боже, ты был прав, — слабо простонала Рей, утирая выступившие на глазах слезы, — это выражение лица стоит того. У меня было такое же?
— О да, — выдохнул Баджи, хватаясь за живот. — В следующий раз предупреждай, чтобы я успел заснять.
— Простите, — обратилась Рей уже к своим друзьям. — Я просто не смогла удержаться.
Пару секунд они растерянно смотрели на нее, как вдруг первой сдалась Хана. Издав короткий смешок, она быстро прикрыла рот ладошкой, но тут же разразилась звонким смехом, осознавая всю абсурдность ситуации. Вслед за ней рассмеялся Сато, запрокидывая голову назад. Самым последним сдался Кио — он стойко держался, но в итоге и его пробрало, и вот уже все присутствующие за столом хором смеялись, скидывая с себя оковы напряжения и неловкости.
***
Когда обед закончился, Рей, оставив уборку на Баджи и Чифую, вышла в коридор провожать друзей. Прежняя неловкость, успевшая развеяться по натиском дружной атмосферы, больше не нависала над ними, но все же некий налет недосказанности присутствовал.
— Послушай, Рей-чан, — первой выступила Хана, накидывая себе на плечи болоньевую куртку и поднимая на подругу смущенный взгляд. — Мы ведь так толком и не извинились перед тобой.
— Да, — подхватил Сато. — Прости нас. Мы правда не знали, что ты… — он запнулся, принимаясь неловко мять шапку в руках. — Не знали, через что ты проходила.
— И насчет Баджи — прости, что так резко отреагировали, — вступил Кио. Было видно, что ему из всех присутствующих сложнее всего давались эти слова. — Мы просто беспокоимся о тебе, вот и все.
— Да, он все еще пугает нас, — легкомысленно усмехнулась Хана, — но видно, что тебе рядом с ним комфортно. И что вы… действительно заботитесь друг о друге.
Все это время, пока Рей молча слушала своих друзей, оперевшись плечом на стену, на ее лице медленно цвела улыбка, а глаза затягивались едва различимой пеленой слез.
— Знаете, — ответила она на выжидающие взгляды друзей, прочистив горло. — На самом деле, я была сильно на вас обижена. Так сильно, что не хотела разговаривать и не знала, смогу ли простить. Это было глупо, да, но то, что вы сказали о Кейске, причинило мне боль. Однако, именно он был тем, кто заставил меня поменять свое мнение. Сказал, чтобы я пригласила вас сюда, выслушала и простила. Потому что Кейске как никто другой знает, насколько важны друзья в нашей жизни. И он не хотел, чтобы я была лишена этого.
— Рей-чан, мы… — начал было растерянно Сато, но она его перебила:
— Нет, Сато-чан, постой. Я сказала это не для того, чтобы заставить вас чувствовать себя виноватыми. Я сказала это, потому что осознала, насколько Кейске был прав. Вы и он — самые дорогие мне люди на всем свете, даже дороже, чем моя кровная семья. И я не хочу больше никого терять, не хочу, чтобы между вами были недопонимания.
— О боже, ты заставила меня расчувствоваться, дурашка, — резко выдохнула Хана, часто-часто моргая увлажнившимися глазами, и подбежала к Рей, заключая ее в объятия. — Мы всегда будем рядом. Только прошу, больше никогда ничего не скрывай от нас, что бы ни случилось.
— Да, больше никаких секретов, — подхватил Сато, подходя к девочкам и пристраиваясь сбоку, обхватывая их подрагивающие то ли от смеха, то ли от слез плечи.
— И никаких обид. — Медвежьи объятия Кио легли завершающим аккордом, сгребая три фигуры в охапку и прижимая к крепкой груди.
— Я люблю вас, ребята, — послышался приглушенный голос Рей откуда-то из глубин переплетшихся между собой в тесный клубок четырех тел.
***
— Все нормально? — заботливо спросил Баджи, когда Рей, проводив друзей, вернулась в уже прибранную и опустевшую гостиную — Чифую, очевидно, успел вернуться к себе через окно. Глаза и нос ее были слегка покрасневшими, но застывшая на губах широкая улыбка доказывала, что с ней все в порядке.
— Да, — ответила она, присаживаясь на высокий табурет у столешницы и наблюдая за тем, как Баджи вытирает скользкие от мыла руки махровым полотенцем и откидывает его в сторону. — Спасибо, что открыл мне глаза. Хотя я и видела, что тебе было тяжело.
— О чем ты? — притворно нахмурился Баджи, снимая с шеи передник и облокачиваясь поясницей на столешницу. Рей выразительно посмотрела на него в ответ. Конечно, она подмечала все — и его напрягшиеся мышцы, и сжатые под столом кулаки, и то, как иногда слишком звонко звякали палочки о тарелку или с какой силой приземлялся стакан на стол. Правильно прочитав ее взгляд, Баджи вдруг тяжело выдохнул, отделился от столешницы и прошел к дивану, устало падая в него. — Все в порядке, правда.
Рей развернулась к нему на табурете.
— Эй, расскажи мне. Я же видела, что тебя что-то волновало.
— Это глупо, — упрямо тряхнул он головой.
— Кейске, — твердо позвала Рей, когда осознала, что Баджи избегал смотреть на нее.
— Блять, ну ладно, — нетерпеливо вплеснул руками он, откидываясь на спинку дивана. — Меня бесил этот пиздоглазый мудила, окей? То, как он смотрел на тебя, думая, что никто не замечает… Сука, так и хотелось втащить ему, чтобы моргала свои закатал обратно.
Рей озадаченно уставилась на Баджи:
— Ты о ком? — Ее лицо вдруг озарилось пониманием. — О боже, ты о Кио?
— Кио-хуио, — буркнул он, пряча лицо в ладонях. — Да, о нем. Слушай, мне жаль, что я так отреагировал. Это самая настоящая хуйня, потому что я знаю, что становлюсь похожим на этого уебана Хиро со своей беспочвенной ревностью. Я постараюсь исправиться. И обещаю не кидаться на него с кулаками. Ну, до тех пор, пока он не позволяет себе ничего личного. В конце концов, как я могу винить его за то, что он влюбился в тебя?
На какое-то время в гостиной повисло тягостное молчание. Рей ничего не отвечала, и Баджи уже успел было подумать, что она обиделась и разочаровалась. Оторвав ладони от лица, он поднял голову, готовясь к самому худшему, но увидел лишь то, что Рей встала со своего места и теперь направлялась к нему.
— Малыш? — спросил он растерянно, когда она вдруг оседлала его колени и положила руки на плечи. Его же ладони автоматически легли на ее бедра, принимаясь жадно поглаживать покрывшуюся мурашками кожу.
— Ты ревнуешь, — весело прошептала Рей ему в губы.
— Конечно, блять, я ревную, — ответил он ей сбившимся шепотом, ощущая, как она начинает плавно потираться от его промежность. Руки поползли чуть вверх и несильно сжали ягодицы. Рей тихо выдохнула и закусила губу.
— Это нормально, что ты ревнуешь. Ну, пока, конечно, не переходишь границы, как делал это Хиро. К тому же, я ведь тоже не могу сказать, что не ревную тебя к Мизуки из отдела кадров.
Потемневшие от возбуждения глаза Баджи широко распахнулись.
— Откуда ты?.. Черт, Чифую рассказал, да?
— Майки. Но не ругай его, он случайно проболтался, — промурлыкала Рей, склоняясь к его шее и принимаясь вылизывать ее горячим влажным языком. Баджи томно прикрыл глаза и выдохнул:
— Все равно пизды получит.
Внезапно оторвавшись от его шеи, Рей резко выпрямилась и посмотрела на него серьезным осознанным взглядом.
— Я ревную тебя к ней, но я ни о чем не беспокоюсь и ничего не боюсь, Кейске. И тебе не следует. Потому что я — твоя. А ты — мой.
Пару секунд Баджи внимательно всматривался в ее лицо, ощущая, как внутри него начинают кипятком бурлить чувства и ощущения. Его, его… Она — его. В этом не было ничего собственнического или властного. В этом была лишь нежность, преданность и что-то еще. Любовь?..
Додумать он не успел, потому что в следующий момент все его нутро словно магнитом притянуло к ней. Впившись в губы Рей жадным поцелуем, Баджи принялся лихорадочно шарить руками по ее телу, нетерпеливо поддевая края футболки. Уловив его намерения, Рей с долей сожаления разорвала их поцелуй, слезла с его коленей и принялась быстро избавляться от своей одежды. Баджи тоже не медлил, со скоростью света стянув с себя майку, домашние штаны и боксеры, не забыв достать из кармана презерватив, прежде чем откинуть одежду за диван. Разгоряченное и обнаженное тело Рей снова вернулось к нему на колени, и он поспешил припасть ртом к ее затвердевшим соскам, несильно прикусывая их зубами и чуть оттягивая в сторону. Она тут же сдавленно зашипела, погружая пальцы в его волосы, дергая за резинку и заставляя их рассыпаться по плечам. Дыхание Баджи горячими волнами оседало в ложбинке меж грудей Рей. Она же пылко прижималась к нему в ответ, громко дышала на ухо и нетерпеливо терлась налившимся клитором о его вставший член. От подступающих движений становилось все влажнее и влажнее. Терпение медленно стекало с края сознания.