— Ах ты, сучка! — повизгивает она и со всей силы ударяет меня головой об лавочку.
Я хватаюсь за голову, мне чертовски больно, не замечаю, как слезы льются из глаз.
— Она ваша, дамы, — произносит блондинка и, отпустив меня, отходит в сторону.
Закрываю голову руками, чтобы не получить еще ударов. Сначала боль пронзает мою спину
— и я изгибаюсь. Затем живот — я сворачиваюсь клубочком. Затем снова спина, руки, ноги. Я
пытаюсь держать оборону — ноги к локтям, руками закрываю голову. Молю, лишь бы меня не
били по голове. Девушки пинают меня, избивают и смеются.
В стороне за всем наблюдает их предводительница и еще одна. Та, что не решилась, меня
ударить — кучерявая блондинка со смуглой кожей.
Мои глаза застлала туманная пелена боли. Кто-то снова пнул меня под коленку, а затем мне
заехали по лицу. Нос пылает новой волной боли. Все смешивается: смех, кровь и слезы, удары,
слова, дыхание и бездыханность. Я кашляю снова и снова, кашель раздирает горло, на губах вкус
крови. «Тебе нужно дышать», — умоляю я себя и снова захожусь в новом кашле. Отхарькиваю на
пол слюну — она красного цвета. В голове царит хаос, даже боль уходит на второй план, я
чувствую, как внутри что-то растет, или лопается, или толкается. Все путается — где нога, где
рука. Я не помню.
Меня пробуждает крик. Я не умерла.
— Эмили! Мой бог… Эмили, очнись!
Приоткрываю глаза и вижу яркий-яркий свет. Надо мной нависла Лорен и Трент. Лондон
помогает мне приподняться и достает из сумки влажные салфетки, подает их мне.
— Ты меня так напугала, — говорит она. — Это сделала Стейси, да?
Я харькаюсь в салфетку, затем беру еще одну и вытираю засохшую кровь со своего
подбородка. Смотрю на то место, где меня избивали — лужа крови растеклась и размазалась по
кафелю. Пытаюсь что-то сказать, но горло пронзает боль.
— Не спрашивала её имени, — хрипло произношу, пытаясь унять боль.
— Высокая, блондинка, длинные волосы, мини-юбка в клетку, туфли на каблуке и футболка
с вырезом, открывающая большую грудь, — диктует Лондон.
Я киваю. Нет сил на то, чтобы говорить.
— Вот же хренова стерва, — произносит Трент и уходит.
Лондон помогает мне встать на ноги, берет пакет с моей обычной одеждой и провожает
меня в душевую. Я кое-как стою на ногах, но, тем не менее, снимаю с себя одежду и встаю под
холодные струи воды. Мне не холодно. Мне больно. Слезы горячат щеки и стекают по подбородку
на пол, по носу в рот. Я не выдерживаю и снова ломаюсь. Сажусь на плитку, поджимаю к себе
колени и тихо рыдаю.
Лондон обнимает меня за плечи и помогает помыться, её одежда промокает насквозь. Я
смотрю на свое тело: оно все в фиолетовых синяках и бурых кровоподтеках. Мы одеваемся. Я
надеваю повседневную одежду, подруга — спортивную. Затем сидим на скамейке и ожидаем,
когда закончится урок. Мне становится легче, но в голове все еще вакуум. Я не могу думать.
— Ну, как ты? — спрашивает она.
— Издеваешься?
— Нет. Я имела в виду, идти сможешь?
— Ага. — Я кивнула.
На перемене мы вышли в коридор и, пройдя метров десять, остановились передохнуть.
Лондон села на подоконник, я уселась на пол, на свою сумку. Мне нехорошо. Я чувствую, как
желчь подкатывает к горлу. Меня тошнит. Слышу, как Лондон спрыгивает с подоконника и
поспешно куда-то идет.
— Стерва! — грубо произносит она, и я слышу хлопок.
Поднимаю глаза. Одна из девушек, которые были в раздевалке, брюнетка, стоит с открытым
ртом, прижав руку к покрасневшей щеке.
— Сволочь! — продолжает Лондон и въезжает блондинке, Стейси, кулаком прямо в нос.
Стейси снова визжит, как когда я в неё плюнула, и хватается за свой нос. Лори хорошо ей
заехала, у неё идет кровь ручьем! Все в коридоре смотрят на Лондон и двух mean girls и ожидают,
когда же начнется драка. На визг Стейси из ближайших кабинетов выбежали учителя и начали
разборки:
— Что здесь происходит?
— Это ненормальная напала на меня и Стейси! — жалобно говорила брюнетка. Еще чуть-
чуть и зальется слезами.
— Ложь! — гневно бросает Лондон.
Она пытается вновь ударить темноволосую, но её за руки хватает физрук. Подруга
вырывается, но у учителя хватка хорошая.
— Уоррен, Лоуренс, Мак-ки, немедленно успокойтесь или вылетите из школы! —
произносит учительница. Я с ней не знакома, возможно, она вообще у нас ничего не ведет.
В толпе появляются Трент и Брэд. Они подбегают к учителям и, округлив глаза, смотрят на
происходящее. Брэд подходит к Стейси и усмехается ей в лицо:
— Мы. С тобой. Никогда не будем вместе. Все кончено, Стейс. Ты поняла?
Стейси, подняв гордо голову, отворачивается, заливается слезами и что-то бормочет себе
под нос.
— Где Эмили? — спрашивает Брэд.
Лондон кивает в мою сторону. Все зрители этого происшествия, в том числе и учителя,
обращают своё внимание на меня. Я сидела, обхватив колени, и наблюдала за ними, а теперь все
наблюдают за мной. Брэд с сожалением улыбнулся мне и помахал рукой. Потом не выдержал и
направился ко мне.
Я удивилась. Мигом поднялась по стене, схватила сумку с пола и пошла ему на встречу. Но
я ничего не рассчитала. В глазах темнеет, голова кружится. Звуки отдаются эхом. Слабость в
ногах. И я падаю. Чувствую лишь, что меня подхватывают знакомые руки. Ничего не понимаю,
мозг будто отключился, словно кто-то нажал на кнопку «ВЫКЛ». И темнота поглотила меня.
Комментарий к главе:
mean girls* — «школьные пижонки» из богатых семей.
Девять
Смерть потихоньку наступает мне на пятки. Она поджидает меня за углом, караулит. Все
происходит сейчас, взаправду. Меня поглощает темная дыра, неизвестность, небытие. Я не успела.
Я не выполнила почти ничего из того, что хотела. Меня не будут помнить, ко мне не придут на
панихиду, не будут плакать и вздыхать спустя месяцы. Меня забудут как старого пса или кошку.
Все умирают, и это неизбежно.
Я слышу, как стону, как вздыхаю. Не хочу это слышать. На меня смотрят сотни глаз. Нет, я
ошиблась. Доктор перешептывается с медсестрой, та пытается говорить со мной. Кристи бросает
безысходные взгляды на доктора, на моего отца и на мать. И тут я задаюсь вопросом: а что они тут
делают? Но сил нет спросить. Если бы я могла, я бы уже давно закричала, залилась в ужасе,
требовала бы, чтобы они ушли. Но я не могу. Да и мне уже как-то все равно. Они тоже обязаны
знать.
Я не хочу умирать. Только не сейчас. Я не готова. Не сейчас.
Лондон приносит мне цветы, она ставит их в вазу, стоящую на тумбе. Я чувствую, как они
пахнут, но не могу сказать «спасибо».
— Почему она молчит? — спрашивает подруга.
— У неё шок, — отвечает медсестра.
— И долго она так будет?
Молчание.
Я стараюсь хвататься за кусочки памяти. Горячие поцелуи. Холодный горох. Соленые
слезы. Слова. Небо. Розовые птицы или… нет, розовое небо. Смешные тараканы. Холодная боль.
Умное сердце. Я все путаю. Я пытаюсь вспомнить, но не могу. Я падаю.
Я снова просыпаюсь. Но на этот раз я чувствую, как во рту все печет от моего крика. Я
кричу. Я, правда, кричу.
Мама и Кристи резко просыпаются от моего крика. Они держались за руки все это время.
Медсестра вбегает в мою палату и вкалывает в капельницу морфин, крутит колесико, подавая мне
дозу. Я вижу, как папа мнется у двери, он ходит туда-сюда, заглядывая в палату и проверяя, как у
меня дела. Ловлю его взгляд. Вбегает доктор.
— Вы говорили, что ей не будет больно! — волнуясь, говорит Кристи.
— Я ошибся. Все хуже, чем мы думали, — отвечает доктор Фитч.
Мне хотелось спросить, что он имел в виду, но обезболивающее мигом действует, и я
растворяюсь в своей боли.
Когда я просыпаюсь в третий раз, то Лондон дремлет в кресле. Родителей нет рядом. Сестра
смотрит куда-то в окно.
— Воды, — хрипло выдыхаю я.
Кристи резко оборачивается, теребит Лондон за плечо и подбегает к моей койке. Нажимает
на кнопку срочного вызова медсестры и доктора. Лондон выходит из палаты и ищет кого-то. Дверь
захлопывается.
— Эмили! Эмили, все хорошо, все будет хорошо. — Кристи гладит меня по голове и
убирает с лица волосы, стирает капельки пота со лба, сжимает мою руку.
— Воды, — снова повторяю я.
Кристи бежит к двери и говорит моей подруге как можно скорее принести воды, та кивает и
убегает прочь. Сестра снова подсаживается к нам.
— Ты нас очень напугала, — произносит. Она рисует на моей ладони бесформенные круги
большим пальцем.
Лондон возвращается со стаканом воды и персоналом больницы. Я быстро осушаю стакан и
прошу еще, но доктор запрещает.
— Для начала этого достаточно, — говорит он Лондон. — Эмили, вы меня слышите?
Я пытаюсь что-то сказать, но голос хрипит, слова застревают.
— Эмили, попробуйте хоть что-то сказать, — требует он.
И я пробую:
— Я хочу еще воды, — проговариваю.
— Отлично! — радуется он.
Спустя полчаса мне наконец-то приносят воду. Я её выпиваю и пытаюсь сесть на кровати,
что выходит очень неловко, но через несколько попыток у меня получается сесть. Лондон, сняв
ботинки, забралась ко мне в кровать, чтобы согреть. Я нежилась в её теплых объятиях. А затем