Глубоко вздохнув, делаю шажок к дому. Потом ещѐ один. На налитых свинцом ногах подхожу к ступеням крыльца.
И тут же чувствую ЕГО. Воздух дрожит вокруг меня и секунды спустя появляется Тайлер.
Моѐ сердце замирает, когда я смотрю на него и вижу маску ярости на его лице. Он чертовски зол и его взгляд мечет молнии.
О боже, боже! Скорее всего, ковбою пообещали мою ферму за заключение сделки, и теперь он считает еѐ своим домом. А тут нарисовалась я. Незваный гость во всех отношениях.
Инстинктивно я прижимаю руку к животу.
Выражение лица Тайлера становится нечитаемым, лишь мириады эмоций искажают его красивое лицо.
— Ты беременна?! — рычит он.
— Да, — тихо подтверждаю я, потирая живот. — И ребѐнок твой, Тайлер.
Прежде чем я успеваю что-то осознать, Тайлер бросается ко мне и, обняв, прижимает к своей широкой груди.
Что за чертовщина?
— Тайлер, остановись, остановись! — бьюсь я кулачками о непробиваемую стену мускулов. Он игнорирует мои удары, и лишь стиснув зубы, поднимается по ступеням к дому.
Толкает ногой дверь и, внеся меня в гостиную, осторожно кладѐт на диван.
Я сажусь, приглаживаю волосы, стараясь выглядеть достойно, но при этом украдкой умудряюсь, посмотреть на все, что он сделал. Интерьер в гостиной выглядит знакомым, просто модернизированным, и все вокруг сияет чистой.
Но Тайлеру сейчас наплевать на дом.
— Что происходит? — разъярѐнно рычит он. — Где ты была?
Я делаю глубокий вдох.
— Ну, как видишь, я беременна, — медленно отвечаю я, пытаясь взять себя в руки, — но нам от тебя и твоей семьи ничего не нужно. С ребѐнком и мной всѐ будет хорошо.
Единственное о чѐм я прошу, это помочь мне пережить беременность. Мне сейчас конечно трудно работать долгие часы, но если так нужно, я буду.
В воздухе повисает пауза, и голубые глаза ковбоя впиваются в мои.
— Ты работала, вынашивая моего ребенка? — шипит он, яростно жестикулируя своими большими руками.
Моя киска сжимается, вспоминая, где были эти руки и то, какое наслаждение они дарили мне раньше. Но я прогоняю эти воспоминания и как мантру повторяю про себя, что Тайлер – враг.
Я делаю ещѐ один глубокий вдох.
— Да. Я должна была зарабатывать на жизнь для нас с ребѐнком, Тайлер… поэтому и работала. Но тебе не стоит беспокоиться. Я собираюсь позаботиться о своѐм ребѐнке сама. Нам не понадобятся ни твои деньги, ни что-либо ещѐ.
О боже, я должна сейчас требовать назад свою ферму. Должна… должна! А вместо этого превращаюсь в забитую тихоню, которой была до встречи с ковбоем, и он прекрасно знает о своѐм преимуществе передо мной.
— Это и мой ребѐнок, Мэйси. Я буду отцом, нравится тебе это или нет, — рычит он, и я чувствую, что теряю контроль.
— Нет! — заявляю я. — Этот ребѐнок мой и только мой.
И я успокаивающе поглаживаю рукой живот, но Тайлер чихать хотел на мои слова.
— Мэйси, клянусь богом, если ты не прекратишь… — он замолкает, пронзая меня полным ярости взглядом.
— И что тогда? — не сдаюсь я. — Что? Что ты собираешься делать?
— Мэйси, — снова предупреждающе рычит он, расхаживая по гостиной, как загнанный в клетку зверь, взъерошивая руками волосы.
Но сейчас я в ударе. Все мои эмоции выплѐскиваются наружу.
— Я отдала тебе все, Тайлер. Всѐ, что у меня было. Я была открыта для тебя и душой и телом. А ты… ты лгал мне. Всѐ было ложью. Ты… ты растоптал меня, лишил дома. Но мой ребѐнок всѐ равно плод любви. И пусть только моей. У тебя был шанс быть со мной, но ты решил предать все, что мы построили. Так что нет, у тебя не будет роли в жизни моего ребѐнка, — решительно шиплю я. — Ни один малыш на свете не заслуживает отца-лгуна.
Мои слова жалили, словно стрела, заставляя ковбоя дѐрнуться. Но пусть слушает. Он это заслужил.
— Ты серьѐзно? Ты сама встала и ушла, даже не попрощавшись. Я не слышал о тебе несколько месяцев! Ты знаешь, каково мне здесь было? Ждать, когда ты вернешься, не зная, где ты и что с тобой? Ты хоть представляешь, как ужасно я себя чувствовал?
Слова ковбоя полны злости и обиды, но я обижена и ничего не хочу слышать.
— Ну и что? — бросаю я ему вызов. — Ожидание — ничто по сравнению с твоим предательством, большой парень. На случай, если ты забыл, ты накачал нашу жизнь ложью.
Это сделал ты, а не я.
И тогда Тайлер взрывается.
— НО ТЫ ЖЕ МОЯ ЖЕНА! — бушует он, и, я клянусь, весь дом содрогается от его ярости. Внутри меня вновь появляется страх. Что, чѐрт возьми, он имеет в виду, говоря, что я его жена? Почему это что-то оправдывает?
Стараясь оседлать волну мужества, я, наконец, беру себя в руки.