Дверь за моей спиной тихонько заскрипела, и на мое плечо легла чья-то теплая рука.
- С тобой все в порядке? – раздался бодрый голос Вестеля, младшего из альвов.
- Угу, - буркнула я, не отрывая голову от коленей. - Все в порядке.
- Не переживай, моя сестренка быстро поставит твоего мужа на ноги, - радостно заявил он.
- Не сомневаюсь, - протянула я без особого энтузиазма. - Здорово тебе, у тебя братья и сестра, а у меня... - мой голос дрогнул, - у меня один он, - грустнее всего было осознавать, что это сейчас являлось абсолютной правдой.
- А твои родители? - смутившись, поинтересовался он.
- Отец уже умер, а мать... Мать давно пропала.
- Как ты думаешь, она еще жива? - я подняла голову и с удивлением уставилась на него.
- Лучше бы она была мертва, - со злостью ответила я, вспоминая все унижения, которые я пережила с отцом. Эльф вздрогнул от моих слов, а я продолжала говорить: - Она бросила меня, когда я была совсем ребенком, оставив меня с отцом, который терпеть меня не мог, - паренек понимающе закивал. - У меня никогда никого не было, кроме, - перед моими глазами будто промелькнула яркая искра воспоминаний, - Лейфа, - сказала я, сама не зная почему.
- Так вы с ним давно знакомы? - юноша не хотел отставать от меня с расспросами.
- Я... Я не знаю, - я снова уткнулась лицом в колени. - Мне иногда кажется, что я давно его знаю, а потом оказывается, что ничего не помню, - путано объяснила я.
Вестель вдруг заключил меня в крепкие объятия, от неожиданности заставляя дернуться:
- Если хочешь, у тебя буду я, и братья, и Вендейль! - жарко воскликнул он.
Я грустно улыбнулась, обнимая его в ответ, и кивнула:
- Ты слишком добр ко мне, Вестель. Ты меня даже совсем не знаешь.
- Ничего подобного, - его рот расплылся в улыбке, обнажая ровные белоснежные зубы. - Просто с самого начала, как я увидел тебя, сразу заметил, что ты - одна из нас.
- Одна из вас? - тупо переспросила я.
- Из нашей семьи, - заявил он.
- С чего ты взял? Такое вряд ли возможно, - замотала я головой, не желая ему верить.
Он только отмахнулся от меня, и схватив за руку, потащил обратно в дом.
- Брат, сестра, кажется, наша брошенная сестра, о которой говорила мать, нашлась! - радостно закричал он.
- Тише, - шикнула на него Вендейль, - ты разбудишь больного, - после чего, она обратилась ко мне, - я очень рада, что мои братья нашли тебя. Надеюсь, ты сможешь задержаться у нас хоть ненадолго, мне бы очень хотелось узнать побольше о новообретенной сестре.
- Кстати, ты не можешь дать ей что-нибудь из своей одежды? А то ее, как видишь, уже испорчена, - перебил ее неугомонный Вестель.
- Конечно, я сейчас что-нибудь ей подберу, - альвка поманила меня за собой в другую комнату.
Открыв один из тяжелых резных сундуков, девушка почти с головой залезла в него. Пошарив там какое-то время, она вручила мне юбку в пол, обычную серую рубашку из какой-то грубой ткани, и жилетку отороченную мехом. Из другого сундука она выудила черные ботинки из мягкой кожи, которые мне пришлись почти впору. Потом она отвела меня в какую-то низкое строение во дворе, оказавшееся маленькой баней.
В небольшом, но достаточно просторном и светлом помещении было тепло и приятно пахло хвоей и какими–то травами, в углу стояла маленькая печь, у стен располагались длинные лавки для одежды, на которых лежал увязанный в веники лапник. На полу стояли деревянные ведра с ледяной водой.
- Мне показалась, что ты бы не отказалась сейчас от этого, - застенчиво проговорила альвка.
Я покраснела до кончиков ушей - все-таки, я выглядела замарашкой, несмотря на то, что недавно купалась в ручье.
- Не подумай ничего такого! - она сразу начала оправдываться. - Просто ты наверное долго шла босиком по лесу...
Я рассмеялась и сказала, что не держу на нее зла, да и помыться мне бы и в правду не помешало. Она радостно побежала набирать воду, а я начала топить баню с помощью щепок, грудой лежавших в одном из углов.
Мне пришлось немного подождать прежде, чем Аслейг вернулась с двумя ведрами кипятка, гребнем, мочалкой из грубых водорослей, вышитым льняным полотенцем, куском странного, никогда ранее мною не виданного травяного мыла оливково–зеленого цвета с семенами и соцветиями каких–то диковинных растений внутри, и стопкой одежды. Положив необходимые мне для купания вещи на одну из лавок, она тихонько выскользнула за дверь. Оставшись в одиночестве, я разделась, кинула свое окончательно превратившееся в лохмотья платье в печь и с наслаждением принялась мыться, ужасаясь тому, насколько же грязные разводы от стекавшей с меня воды остаются на полу.