Дверь машины со стороны водителя приоткрыта, а молодой человек полулежит в кресле, свесив одну ногу из салона, а вторую задрав так, что колено упирается в руль. В руках у него смартфон, на экране — какая-то игра, а на лице абсолютное спокойствие и умиротворение.
— Ну что, удобно тебе? — грубовато интересуюсь я.
Гриша вздрагивает — так увлекся игрой, что не заметил моего приближения — и поднимает голову. Колено соскальзывает с руля, поза сразу же становится неудобной. Не отводя от меня глаз, он ерзает на сидении и все-таки устраивается.
— А че?
— Ниче, — вторю я, напрочь забывая о том, что мне уже вот-вот тридцать и я уже давно не задиристый мальчишка, чтобы вестись на такие провокации.
При свете дня Гриша кажется совсем другим. Нет той опасности и таинственности, только глаза те же, голубые, злые — аж мурашки по коже. И смотрится он теперь еще моложе.
— Сам же пригласил, а теперь наезжаешь, — с наигранной обидой в голосе произносит он.
Я только тяжело вздыхаю.
— Пойдем поговорим в кабинете.
Гриша оживляется, спрыгивает с подножки автомобиля и захлопывает дверцу. Менеджер провожает нас любопытным взглядом. Гриша не отстает ни на шаг, вечно озираясь, то ли действительно интересуясь интерьером, то ли чего-то опасаясь.
— Красиво у тебя тут, — говорит он, уже опускаясь в кресло напротив моего стола. — Жалко все это будет продавать, да?
— Я и не собирался, — только пожимаю плечами я, киваю секретарше, чтобы она принесла кофе, и прикрываю дверь. Отчеты действительно уже лежат на столе — от проблем никуда не деться. — В бизнесе нет стабильности. И не из такого выбирались, так что…
— Ты херовый актер, Паш. Как и бизнесмен. Друзьям своим лапшу на уши вешай, а я твои задолженности видел, — Гриша тянется за леденцом к прозрачной вазочке. Шуршит оберткой, потом кидает фантик перед собой на стол. — Я тебе фактически предлагаю деньги в чистом их виде. Это даже фактически не преступление. Тебе предложили — ты купил. Тупо не задумывайся о том, откуда я их взял.
— И давно ты этим занимаешься? — спрашиваю я. Секретарша наконец приносит большие чашки кофе с густой молочной пенкой и ставит перед нами. Гриша не благодарит и тут же хватается за свою, будто умирает от жажду.
— С универа. Я начинал не в России. Потом меня отчислили, вернулся в Москву. Тут дела лучше идут, — он делает глоток кофе и продолжает: — Я не только по тачкам. Продаю все, что угодно. Квартиры, автомобили, счастье, любовь… Спрос рождает предложение.
Я не отвечаю. Отпиваю немного из чашки, несколько секунд рассматриваю лицо собеседника, размышляя. Наступать на те же грабли, что и Андрей, просто глупо. Но деньги мне нужны позарез, и это ясно, как день.
— А в твоем случае предложение будет рождать спрос. Сечешь? — Гриша хищно улыбается.
— Какие у меня гарантии, кроме твоего честного слова?
— Мое честное слово, вообще-то, штука довольно весомая, — парень обиженно поджимает губы. — А вообще можешь поспрашивать обо мне в отделениях по северо-западу, у меня и там связи есть. Или сведу с клиентами, которые, кстати, не побоялись рискнуть и значительно улучшили свое финансовое положение.
Перехитрить опытного преступника, барыгу, даже если он младше меня чуть ли не на десять лет, сложно. Я прекрасно это понимаю, но все равно судорожно пытаюсь сообразить, как бы уйти от слишком большой опасности и при этом получить деньги.
— Я подумаю. Но у меня к тебе встречное предложение, — медленно произношу я, взвешивая и обдумывая каждое слово. Гриша удивленно выгибает бровь. — Не хочешь снять помещение? Подвал этого здания. Метраж хороший, ночью здесь только охрана, есть съезд для автомобиля. Изначально планировали под подземный паркинг, но в итоге хватает наземного.
Парень даже не находится сразу, что ответить. Отводит взгляд, размышляет, кусает нижнюю губу. Я благодарю судьбу, что такая удачная идея пришла мне в голову именно в этот момент. Никакая официальная компания не возьмет в аренду подвал под салоном — а вот кто-то, кто ведет подобную теневую деятельность…
— А ты не промах, — наконец задумчиво отвечает он. — Не ожидал, честно. Я номерок оставлю — накидай фотографий места в Ватсап.
Гриша кладет передо мной на стол белую бумажную карточку, на которой от руки написаны цифры. Потом бросает быстрый взгляд на экран телефона и протягивает мне руку через стол, чтобы пожать.
— С тобой не скучно иметь дело, — улыбается он, когда я отвечаю на рукопожатие, и поднимается. — Ну, я побежал. Подумай над моим предложением. И я жду фотки.
Я киваю. Гриша скрывается за дверью, бросает что-то секретарше — мне не удается разобрать слова — и уже меньше чем через минуту оказывается на улице. Из окна я наблюдаю за тем как он закуривает, окидывает взглядом здание и торопливо направляется куда-то за угол.
Оставшаяся часть рабочего дня проходит относительно спокойно, насколько это вообще может быть в сложившейся ситуации. Вечером, перед тем как уехать, я действительно фотографирую пустующий подвал и скидываю получившееся на номер с визитки. Правда, перед этим с полчаса колеблюсь. Мало ли что будущий арендатор может здесь устроить… Но мысль о том, что уже за несколько месяцев я прикрою самые значительные бреши в финансовом состоянии компании расставляет все точки над «и», и фото отправляются к Грише. Он незамедлительно отвечает подмигивающим смайликом, но больше увиденное не комментирует никак.
Уставший, я наконец возвращаюсь домой, где меня уже ждет давно вернувшийся с работы Андрей. Он открывает мне дверь, стаскивает с моих плеч куртку и обнимает. Я с удовольствием зарываюсь пальцами в его волосах, целую сперва в висок, потом в щеку и наконец — в краешек губ. Даже не верится, что я так привязался к нему за все это время.
— Как ты? — почти шепчу.
— Устал, — он вздыхает и немного отстраняется. — Но ты выглядишь просто ужасно. Так все плохо на работе?
Я грустно улыбаюсь. Конечно, осунувшееся лицо и тени под глазами говорят сами за себя.
— Разрулим. Не парься, — только бросаю я и выпускаю его из объятий. Стягиваю ботинки, прохожу на кухню. — Сделай кофе, пожалуйста. Сил вообще нет.
Андрей готовит мне латте и заставляет переместиться в гостиную. Я нехотя плюхаюсь на диван и поджимаю под себя ноги, ленясь даже сменить джинсы на мягкие спортивки. Кофе немного бодрит, а когда Андрей устраивается рядом и позволяет себя обнять, становится еще лучше.
— Так что все же случилось? — снова спрашивает он, опуская голову мне на плечо. — Ты что вчера, что сегодня, реально какой-то странный, что ли.
Я отпиваю немного кофе, но не тороплюсь отвечать. Доверяю ли я ему? Да. Тогда почему же так тяжело выложить все на чистоту?.. Вчера я списал это на заботу о нем и нежелание грузить своими проблемами. Сегодня я могу оправдаться только стыдом и страхом. Я знаю, какая будет реакция — и просто не хочу злить и провоцировать.
— Андрей, помнишь те фото, которые ты мне когда-то показывал? Ну, когда ты пытался решить свои проблемы с законом.
Мужчина вскидывает на меня непонимающий взгляд, хмурится, потом наконец догадывается:
— А, я, кажется, понял. Зачем они тебе? Только не говори, что ты тоже решил купить…
— Нет конечно. Тише, — успокаиваю я. — Просто покажи. Мне кажется, я видел одного из них.
— Дай на почту зайду, — просит Андрей, и я послушно протягиваю ему телефон. — И я очень надеюсь, что ты ошибся.
За несколько минут он находит фотографии, и я пролистываю их, внимательно вглядываясь в каждое лицо. Гриши или кого-то, похожего на него, среди них не оказывается, и я даже не знаю, хорошая это новость или нет.
— Я и правда что-то перепутал, — рассеянно пожимаю плечами я и выключаю телефон.
— Не пугай меня больше так, — только просит Андрей.
— Прости, — я крепче обнимаю его и быстро касаюсь губами его щеки. Он вздыхает и отводит взгляд. Сказать правду я так и не решаюсь, хоть и понимаю, что Андрей далеко не идиот и наверняка сам догадывается, что именно происходит.