Застаю я его уже у ворот в подвал. Он курит, прислонившись к стене и глядя куда-то в небо, будто там есть что-то интересное помимо быстро летящих густых белых облаков.
Раны на его лице почти зажили, остались только тонкие красноватые шрамы. Я с удивлением нахожу, что это не особо-то и портит симпатичное лицо. Его бы переодеть да подстричь аккуратнее — и будет вполне приятный молодой человек. Но пока Гриша больше походит на дворовую шпану, как бы дорог ни был его новый Лэнд Ровер, пришедший на смену Порше, и сколько бы денег ни лежало у него на счету в банке.
— Привет. Выглядишь гораздо бодрее, — протягиваю руку.
— Ага, — он улыбается, выдыхает дым и отвечает на рукопожатие. — Как бизнес?
— Угон покупать еще не надумал, — усмехаюсь я. Впрочем, он наверняка следит за моими делами и без того знает, что я немного подправил ситуацию. — Ты рано сегодня как-то.
— Хочу корешу показать это место. Да и днем тут повеселее как-то. Небо вон красивое какое, — Гриша кивает на облака. Я тоже устремляю взгляд вдаль, отвлекаюсь, и вздрагиваю, когда парень добавляет: — А вот, кстати, и он. Игорян, познакомься, это хозяин заведения.
Игорь оказывается серьезным высоким мужчиной младше меня максимум на год или два. На нем все темное: и джинсы, кажущиеся немного узковатыми для сильных накаченных ног, и распахнутая куртка, и футболка, и даже щетина на щеках и подбородке, хотя густые волосы — русые. Только глаза, светлые, серые, смотрят на меня решительно и уверенно.
— Павел, — называю свое имя я. Рука у него сильная, ладонь теплая.
Гриша как-то сразу теряется на его фоне. Маленький, щуплый, он даже делает шаг назад, будто прячась за плечом сильного товарища.
— Будем знакомы. Игорь, — тоже представляется он. — Симпатично здесь у вас. Я еще не был внутри, но судя по тому, что я видел сквозь стекло, модели подобраны очень неплохие.
— Благодарю, — я вежливо улыбаюсь, стараясь не выдать напряжения. Я точно где-то видел этого мужчину. То ли на фотках у Андрея, то ли просто на улице… Ясное дело, внешность у него не такая уж и примечательная. Однако я поклясться готов, что ничего не перепутал. — Заходите, когда будет время. А меня можно найти в моем кабинете, если появятся какие-то вопросы.
— Хорошо, — он кивает и, к моему облегчению, бросает: — Что ж, нам нужно еще кое-что обсудить. Был рад познакомиться, — и уже тише, для Гриши: — Идем.
Парень поднимает руку в прощальном жесте и бросает сигарету на асфальт. Я отхожу немного, потом оборачиваясь, наблюдая, как они спускаются в подвал. Игорь что-то негромко рассказывает другу, немного наклоняясь к нему и легко, почти не касаясь, обнимая за плечи. Жест, вроде бы, приятельский, но отдающий почему-то не дружбой, привязанностью и защитой, а властью и подчинением.
Уходя, я думаю о том, что надо бы в третий раз взглянуть на фотографии, которые есть у Андрея — лишним не будет.
========== 17. ==========
Андрей очень удивляется, когда я прошу показать мне фотографии еще раз. Уже поздно, мы сидим в гостиной, доедая принесенные мной пирожные — купил по пути с работы, потому что хотелось порадовать Андрея — а фоном идут по телевизору новости о бирже и политике.
— Слушай, Паш, что ты так напрягся с этими мужиками? — уже действительно серьезно интересуется он, все-таки протягивая мне телефон. — Даже если ты видел кого-то из них, то что в этом такого? Они тоже живут в Москве, так что ясное дело, что вы могли пересечься.
— Ты хотя бы знаешь, кто они? — быстро пролистываю фото.
— Просто бизнесмены. Такие же, как и мы. Как и я когда-то. Обычные люди, Паш, — Андрей смотрит обеспокоено и холодными пальцами мягко касается моей руки. — Успокойся уже.
— А это кто? — приближаю фотку. Это точно Игорь. Сто процентов — даже двести — пусть он и снят через стекло автомобиля и из-за измученного выражения лица кажется старше. — Скажи правду.
Андрей отбирает телефон, хотя я особо и не сопротивляюсь, ведь я и так увидел, что хотел, а потом неожиданно оказывается на моих коленях, так, чтобы наши лица были ровно друг на против друга. Мои ладони по инерции ложатся на его бедра, да только он, кажется, настроен совсем не на романтику.
Андрей кладет руки мне на плечи. Смотрит серьезно, устало, даже как-то обреченно.
— Я скажу. Про каждого из них могу сказать. А ты мне поверишь?
— Постараюсь, — отвожу взгляд. Сил моих нет смотреть прямо ему в глаза. Я ведь и правда люблю его. Черт возьми, люблю, как бы ни было тяжело в этом признаться. Но все равно не могу перебороть в себе что-то, что мешает мне доверять ему.
Андрей снимает блокировку с экрана, разглядывает Игоря, а потом перелистывает на двух мужчин в салоне авто. Их я помню хорошо, но лица их мне совершенно незнакомы.
— Вот этот, — палец Андрея ложится на того, что постарше. В шапке. — В девяностые держал автомастерскую. Понятное дело, не только тачки чинили. Угоняли, разбирали, продавали по деталям. Слушаешь?
Сосредоточенно киваю.
— А вот этот — то ли племянник его, то ли еще какая родня, — Андрей указывает на кудрявого молодого мужчину. — Зовут Ильей. Ему около двадцати шести, не больше. Легко втянулся в дядькин бизнес, да еще и приумножил его. Сам понимаешь, он молодой, запросы высокие. Это я у него машины покупал тогда.
Так и крутится на языке упрек. Неужели не было понятно изначально, что все это дерьмово закончится? Но я сдерживаюсь и спрашиваю лишь одно:
— Почему?
— Поверил. Мозгов не было. Думал, прокатит легко, — Андрей пожимает плечами. — Оно и прокатило. Если б этот ублюдок не подсел на наркоту и не закопался по уши в долгах, и не было бы ничего. Ни моего банкротства, ни…
— Не стоит об этом, — осторожно перебиваю, зная, о чем он хочет сказать.
— Да… — растерянно бросает он, ерзает у меня на коленях, устраиваясь удобнее, потом продолжает: — Вот он и нашел всех, с кем имел дело, стал грозиться ментами и просить денег. А связи у него есть, к тому же дядька помогал, поднял приятелей еще с тех лихих времен. Вот и все. Правда, как она есть. Нравится?
— Я не в праве тебя винить, — качаю головой. — А что с остальными?
— Там вообще ничего интересного, — Андрей перелистывает фото и останавливается на Игоре. — Вот этот погорел примерно на том же самом — неудачник, как и я. Разве что он не машины покупал, а то ли детали, то ли еще что. С остальных тоже, как я думаю, деньги трясли. Но я с ними и не разговаривал никогда даже.
Во мне, конечно же, борются смешанные чувства. В большей мере я верю ему, но страх все равно закрадывается в душу и скребет, тянет, скручивается узлом в животе и проступает потом на коже.
— Ну, стало тебе легче? — спрашивает мягко, почти заботливо. Без иронии, которую можно было бы ожидать.
— Да, — коротко отвечаю — почти честно — и притягиваю Андрея к себе. Он с готовностью подается вперед, расслабляется, даже весь как-то обмякает в моих руках.
Мне стыдно. Мне невыносимо стыдно за то, что он постарался рассказать мне правду, а я не могу ответить тем же. Все недоговоренные слова и недосказанные фразы собираются снежным комом и давят, угнетают. Андрей, конечно, все видит. Чувствует инстинктивно, догадывается по тому, как я прячу лицо у него на плече и как напряжен.
— Паш, ну ты чего? — шепчет, нервно перебирая пальцами моим волосы. — Да что с тобой?
— Нормально, — целую его в висок, отстраняюсь и подталкиваю, намекая, что пора слезать с моих колен. — Пошли спать.
— Ты мне такое нервное напряжение устроил, что мне бы с собакой прогуляться и покурить, — Андрей фыркает, но поднимается. Разминает затекшие ноги.
— Ты третий раз за вечер с ней собрался гулять? — изображаю удивление, встаю с дивана и подхватываю Андрея под локоть. — Она спит уже. И тебе пора. Идем.
Он нехотя подчиняется.
Наутро я чувствую себя каким-то особенно измотанным и усталым, хотя все, вроде бы, не так уж и плохо. По дороге на работу я только и делаю, что размышляю о нашем с Андреем вчерашнем разговоре.