– Кто? Пались, кто тебе все это сказал? Или…
– Подслушивал, брат. – Облегченно вздыхает Серый. – Потому что… волнуюсь за тебя. И не хочу повторения кошмара, что был два года назад… Когда ты тут неделями валялся из-за этой девчонки. Бухой, грязный, облепленный непонятными шлюхами… Вот почему она пришла к тебе? Ее трусливый ушлёпок узнал о беременности и бросил девчонку, а Русик такой благородный… Он поможет, а потом… А что потом, Рус? Снова будешь гонять, как ненормальный на байке? Или снова в Сирию поедешь? Она знает, кстати?
– Нет, – качаю головой. – Зачем ей об этом знать? Я отца искал. У меня, между прочим, время свободное появилось, вот я и поехал. Увидел жизнь без прикрас. – Вздыхаю и с шумом открываю тумбочку. Сто раз запрещал себе курить в кабинете и столько же нарушал обещание. Огонь превращает сигарету в пепел, воздух наполняется дымом и тяжелеет. Молчу. Курю и просто смотрю на Серегу.
– Любишь ее? Так прости… И забудь уже обо всем. Сам же дел наворотил не меньше. – Включает старую пластинку Серый.
– Она ненавидит меня, Дунай. Презирает. Я для нее работа. Перевернутая страница. Средство для достижения цели. Но я помогу… Раз впрягся во все это, помогу…
– А что потом? – недоверчиво качает он головой.
– Отпущу. – Выдыхаю дым через напряженные челюсти. – Пусть живет счастливо со своим мальчиком.
– Ладно, Рус. Ты только не руби сплеча, ладно? Пошел я… Новых поставщиков искать.
Дунай уходит. Я продолжаю тупо пялиться на неподвижные окружающие предметы. Темные, массивные, они давят, делая комнату визуально меньше. Кто надоумил меня покупать такую мебель? Права была Ладка – мой кабинет угрюмый и неприветливый. Что она, интересно сейчас делает? Я пожалел, что намекнул ей на покупку новой сумки – судя по ее ответу, Лада обиделась.
С трудом подавляя любопытство, наблюдаю за машиной Германа: на моем смартфоне установлено приложение, позволяющее следить за передвижениями служебных автомобилей. Они едут домой с фермерского рынка. Сминаю окурок в пепельнице и впиваюсь взглядом в экран. Вот чего я хочу? Видеть ее прямо сейчас – так, что зудят пальцы? А нутро скручивает волной неконтролируемой ревности? Я ведь прекрасно знаю манеру общения Германа, поэтому… Хватаю со стула джинсовую куртку и сажусь на байк. Мчусь, как ненормальный, чтобы задержать их у подъезда, но не успеваю…
Гера рассказывает ей глупые шутки, а Лада ему улыбается… Как мне когда-то… Они так поглощены друг другом, что не замечают меня: скрипа входной двери, шагов, лязга замка. А потом она жмет ему руку и благодарит…
– Кхе-кхе… – привлекаю к себе внимание.
– Здрасте, Руслан Анатольевич, – Герман вытягивается по струнке и задевает лежащий на столе пакет с продуктами. Он глухо падает. Ладка бросается поднимать с пола рассыпавшиеся яблоки и черешню.
– Свободен. Спасибо за помощь, можешь идти. Позвоню чуть позже – заберёшь Ладу и отвезешь домой. – Бросаю сухо. Снимаю куртку, стаскиваю обувь. Вальяжно прохожу в кухню и мою руки. Умываюсь. За спиной клацает дверь – Герман ушел. Вытираю мокрые ладони о джинсы и, наконец, оборачиваюсь. Наверное, мне были нужны эти жалкие секунды, чтобы успокоиться…
Ладка на меня даже не смотрит – раскладывает продукты из пакетов по полочкам. Какие-то коробки, банки, чай… Только и успеваю наблюдать за ее проворными ручками.
– Лада, – зову я и подхожу ближе.
– Я все купила. Доставку оформила, завтра все привезут. Кстати, я хотела с вами посоветоваться насчет цвета штор в комнатах, потому что… – тараторит она, поправляя выбившиеся из хвоста пряди. Уставшая, растрепанная, домашняя…
Я подталкиваю ее к столу и делаю то, о чем мечтал все утро – стаскиваю резинку и распускаю волосы. Они падают по плечам до талии тяжелой шелковистой волной.
– Руслан… Анатольевич, ну зачем? – произносит она, тягостно вздыхая.
– Хочу, – хмыкаю я. Зарываюсь пальцами в ее волосы и… пропадаю в ней, бля*дь, как в омуте. Ведьма Ундина… Пропускаю пряди между пальцев, играю с ними, слегка потягиваю, глажу ее по голове. Вдыхаю запах ее разгоряченной солнцем кожи – смесь дикого меда и жасмина. Ладка не дышит – удивленно смотрит на меня, не зная, чего ожидать. Зато знаю я… Подхватываю ее за бедра и усаживаю на край стола.
– Я не хочу… Устала. И мне надо в душ.
– В твои обязанности не входит хотеть – твои же слова? – хрипловато замечаю я.