– Сочувствую.
– Да ничего, Михаил. Я уж и в этом мире устроился… Знаешь, я даже тебя не виню, что ты меня когда-то убил – в конце концов, и ты погиб по моей вине. Считай, что мы квиты. Как там у вас в мире говориться… Око за око?
– Зуб за зуб, – подтвердил я.
– То-то же! Бедная Сташа… Какой она была хорошей девушкой… Не бриллиант, но жемчужина как минимум.
– Это ты был ее учителем, Нох?
– Конечно! Или ты думаешь, что много местных колдунов, способных развить талант настоящей ведьмы, шатается по северным землям страны вампиров? Я долго пробыл в теле того мага, я вел девчонку с тринадцати лет, я учил ее магии и направлял на путь истинный.
– А потом заставил себя убить? Превратил в хищного зверя, в избитую брошенную собаку, что потеряла веру в людей, не получив ничего взамен?
– Зачем так? Кому, как не тебе, знать, что она сама шла по жизни. Я лишь дал ей начальный толчок, а что она потратила напрасно свой талант – это лишь ее вина. Ты же читал ее предсмертные мысли. Не моя, а ее собственная рука мешала яд в моем стакане, решив избавиться от «старика» и получить себе в женихи кого-то помоложе. И в Темноводске по ее вине погиб уважаемый вампир, за что, совершенно справедливо, Сташу хотели сжечь. И Архас, которая слишком много знала…
– Не надо, Нох. Не вороши всю эту грязь. Знаешь же, о мертвых или хорошо, или ничего.
– Ты сам первый начал. О, послушай! Уже о герцоге закончили, сейчас будут королю некролог читать! Интересно, а этому тирану и самодуру какие подвиги и геройства припишут?
– Нох! Довольно! Я устранил для тебя Золотого Чародея? Устранил. Ты сам знаешь, я ненавижу политику, ничего хорошего от нее ждать не приходиться, не надо сейчас лекций.
– Как скажешь. Кстати, интересно – ты когда догадался, что «третья сила» – это я?
– Когда? Сложно сказать… Просто слишком много фактов, которые иначе никак не сходились. Ты не похож на того Ноха, что я когда-то знал…
– Конечно, не похож. Знаешь, сколько тел я сменил за эти века? Их были сотни, тысячи – короли и нищие, грязные путаны и еще более грязные аристократки. Я был мужчиной, женщиной, стариком и ребенком. И знаешь, покидая тела, я забирал с собой все их воспоминания о прошлой жизни. Даже когда я покину это тело, неотесанного крестьянина, ни о чем, кроме своей работы, не знавшего, я возьму с собой его жизнь. Они мне должны быть благодарны – пусть таким образом, но они обретают бессмертие. Я действительно стал другим. Тот Нох-Безумец, принесенный в жертву по твоей вине во имя штурма… Я не могу сказать, сколько потом то, что осталось от моей души, скиталось между мирами, прежде чем попасть сюда. У меня вроде сохранились все мои воспоминания из того мира, но…
– Да. Знаешь, что меня окончательно утвердило в мысли, кто ты такой? Мое появление в этом мире. Я не верю в совпадения. Тот, кто меня затащил сюда, должен был хорошо меня знать, а за пределами моего родного мира у меня был только один ненавидящий меня знакомый маг запредельной категории.
– Спасибо за комплимент, хотя знаешь – будь у Золотого Чародея в запасе пару веков, и он бы с легкостью обставил меня. Талантливый был мальчишка, жаль, что в свое время он отказался перейти на мою сторону и играть по моим правилам. Такой талант… Старею я, Михаил – чем ближе восьмое тысячелетие, тем сентиментальнее становлюсь. Старость – не радость. Уже и о приемнике иногда так, в шутку, подумываю… И все же, неужели ты сразу так понял, что я – Нох?
– Конечно же нет…
О том, что «третья сила» и мой старый знакомый Архимаг Нох один и тот же человек, я понял далеко не сразу. Такая теория была с самого начала, наравне с другими, но поведение «третьей силы» не вписывалось в рамки того, что я в свое время узнал о Верховном Архимаге. Тот любил славу, его картинное выступление перед войсками с балкона башни, когда за спиной развивался флаг а голос звучал грому подобным, стало притчей во языцах. Этот же века и тысячелетия сидел в тени, «играя» лишь руками своих редких прислужников.
Но потом, за тот месяц, что мы жили в избушке около Золотого Замка, я взялся за работу настоящего мага-исследователя. А именно: сидеть долгими ночами под тусклым люминесцентным светом магической лампы за письменным столом и просчитывать взаимодействие магических компонент. Изначальная цель была совершенно другой, восстановить то заклинание, которое уже дважды возвращало меня домой. Однако чем дальше я продвигался, тем больше возникало чувство, что я такое уже где-то встречал. И, наконец, где-то на двадцатый день меня осенило.
Ну конечно! Грубая простота мощных конструкций, сплетенная единственным возможным способом. Ее можно сравнить с исполинскими шестеренками километрового диаметра, в стык между которыми не войдет лезвие острейшей бритвы. Фирменный стиль, неповторимая работа с магическими сумеречными потоками, когда магии выкачивалось больше, чем природа могла дать. Наплевательское отношение ко всем законам сохранения магии, игнорирование общепринятых догм, порицание «экологического» подхода к магии, когда предписывалось не брать у природы больше, чем она может дать. Именно таким было заклинание, которое некогда вернуло меня домой из мира козлоногих, именно таким было заклинание, позволяющее открывать «портал» домой. Как опытный ювелир всегда отличит драгоценный камень от фальшивки, как искусствовед, вооруженный всем арсеналом современного углеродного анализа, отличит картину Леонардо от тысяч подделок, так и я, по штрихам, по стилю исполнения мог сказать, что автор у этих заклинаний один и тот же.
Нох. Верховный Архимаг Нох – мой старый новый враг. Только он мог быть третьей силой, у него уже был, пусть и неудачный, опыт сталкивать сильных мира сего, и Нох умел учиться на своих ошибках.
Это знание ровным счетом ничего не меняло. Только в сказках узнать, кто твой враг, это уже одержать половину победы. В жизни все намного сложнее и неоднозначнее. Про этого, нового Ноха, пережившего самую мучительную из всех возможных смертей, когда саму твою душу рвут на куски, прожившего тысячи лет в совершенно ином мире, я не знал ничего. Да, во все клеточки судоку были вписаны цифры, грани кубика Рубика стали одноцветными, но легче жить от этого мне не стало.
Работа над заклинанием заняла двадцать семь бессонных ночей, но зато я понял, как оно работает, и что изменил по отношению к начальной задумке «Вершитель Реальности» тогда, когда я еще был в чужом теле… Хорошо меня тогда надули. Как ребенка. «Примени «Вершитель», и заклинание, которое как-то работает, станет работать так, как надо»… Сам диву даюсь, как я мог в такое поверить. Вот уж действительно, сама наивность.
Но я не жалею. Как я понял, распутав заклинание, начальный вариант Ноха предполагал лишь открытие портала, и ничего более. «Вершитель» же добавил маленькое, но очень полезное дополнение – возможность тому, кто покинул этот мир, вернуться назад или когда он это пожелает, или когда будет такая необходимость. Сложная конструкция – таких слов ни юриспруденция, ни наука не терпят. Что такое «необходимость»? Ее можно даже не двояко, а многояко трактовать, но магия сама по себе квазиразумна. Есть даже такая теория, что магическая природа мира – это некое огромное, размером во всю галактику, разумное существо, пребывающее просто на немного другом уровне бытия. Очередные, скорее всего, бредни, но разумное зерно тут есть.
Уверившись, что я понял структуру заклинания, и могу его воспроизвести, я не стал этого делать. Силы бы хватило – потратить несколько амулетов из комплекта доспехов витязя, высосать их силу, немного от себя добавить, и готово. Но это была бы редкая глупость и делать так я, по очевидным причинам, не стал.
Осмелился применить заклинание я потом. После падения Замка, после того, как нас нашел зыкруд, после слез о погибших и фотографирования на память у погибшего замка. Так как и Сташа, и Тагрей, и король, и Золотой Чародей погибли, а люди все куда-то разбежались, фотографировал нас четверых Алвит. Пусть и не сразу, но до зыкруда дошло, куда надо смотреть и на что нажимать, и та фотка, что вышла, была одной из лучших, что когда-либо получались на моем фотоаппарате. Если верить народной мудрости, что фотографирует не фотоаппарат, а фотограф, то зыкруда можно назвать специалистом и по этой профессии. Когда же все начали разбредаться, теряясь в догадках, что теперь делать, я, используя бушующую вокруг руин замка магическую бурю, вытянул из нее часть силы. Достаточную для заклинания портала, но слишком малую для того, чтоб быть зафиксированной. Это все равно что взрыв газового болона в Хиросиме августа сорок пятого. Может он и был, может погибли несколько японцев, но на фоне другого, намного более могучего взрыва, о нем никто и никогда не сможет узнать.