— Не указывай мне, что я должна делать в собственном доме, — фыркнула Татьяна.
— Давно, интересно, он стал твоим собственным?
— Это тебя не касается.
— Отчего же, очень даже касается.
— Перестаньте, друзья. Честное слово, вы как на базаре. Успокойтесь. Иначе вы снова подеретесь, — вмешался Марек. — Так объясните, что у вас случилось?
— Шуру похитили, — устало произнес я.
— Ты серьезно?
— Какие уж тут шутки.
— Когда?
— Позавчера, — вздохнув, ответил я. — Гера рассказывает, что она отправилась на садовый участок проверить дом перед началом летнего сезона. Назад она не возвратилась. Поздно вечером ему позвонили и потребовали заплатить за ее освобождение выкуп. Двести пятьдесят тысяч долларов.
— Ух, ты! — вырвалось у Марека. — Губа у них не дура!
— Естественно, что таких денег у Геры под рукой не оказалось, и он приехал посовещаться со мной. По крайней мере, именно так я понял.
— Еще бы! Гера же у нас не миллионер, не нефтяной барон, — кивнул Марек. — То-то я почувствовал нечто неладное, когда вы утром заявились ко мне покупать самогон. Кошмар, что творится на свете. Но нужно было сразу мне сказать, что произошло. Почему вы, друзья, молчали? Я ведь вам не чужой человек.
— Я не рассчитывал, что ты сумеешь нам в чем-то помочь, — заметил Гера. — Потом гниды-похитители запретили мне посвящать в эту историю посторонних.
— Что ж теперь делать? — спросил Марек.
— Не знаю, — пожал плечами Гера.
Марек участливо помог ему подняться с пола. Стряхнул сзади брюки, усадил на стул и налил стакан водопроводной воды.
Казалось, что с Геры выветрился едва ли не весь его хмель. Во всяком случае, говорил он сейчас вполне разумно. Я даже упрекнул себя, что несколько минут назад его поколотил. Наверное, мне все-таки не стоило с ним ссориться и затевать драку. Следовало просто удалиться в свою комнату и закрыться в ней.
Вот так со мной всегда. Сделаю чего-то, а после начинаю сожалеть.
Татьяна почти тоже окончательно протрезвела и, с внезапно пробудившимся чувством хозяйки, принялась подметать на кухне пол. Как ни парадоксально, но полученная встряска пошла всем нам на пользу. Мы разрядились.
— Я, Марек, приехал к Вовке одолжить денег, а вместо них схлопотал по морде, — горестно произнес Гера, потирая желвак на скуле. — Разве это справедливо?
— По-моему, не справедливо. Но, Гера, вся штука в другом. У Володи нет таких больших денег, — сказал тот и метнул на меня быстрый взгляд прищуренных глаз. — Подумай, откуда им у него взяться?
— Ну, он мог найти деньги в этой квартире. Ведь раньше она принадлежала Виктору, а их с Шурой дядя был богатый мужик. Первый воротила в вашем поселке. Куда ж тогда подевались все его капиталы? Ясно, что они у Вовки, — заключил Гера.
— К сожалению, нет. Володя не находил его капиталы. Иначе бы я об этом догадался.
— Точно. Кто-кто, а ты бы догадался, — согласилась Татьяна, сметая мусор в совок.
— Но мне-то, откуда было знать это наверняка. Я ж не его сосед, как ты, Марек, — буркнул Гера. — Понимаешь, я сильно переживаю за Шуру. Постоянно думаю, каково ей приходится там, у похитителей. А тут Вовка со своими шуточками и подначками. Будто положение сестры его совсем не волнует. В общем, достал он меня. Я терпел-терпел, и вспылил.
— По-твоему, ты один переживаешь за Шуру? Один думаешь, каково ей у похитителей? Заблуждаешься. Я переживаю не меньше твоего. У меня нервы тоже на пределе. Только я этого не показываю. Не скандалю и не швыряюсь бутылками, — ответил я Гере. — Впрочем, все равно извини. Я погорячился.
— Ладно, чего уж там. И я был хорош, — пробормотал Гера и протянул мне руку.
— Давно бы так, ребята, — с одобрением произнес Марек. — Это по-нашему.
— Угу. Сначала подраться, после помириться, — усмехнувшись, заметила Татьяна.
— Как же по-другому? Не согрешишь — не покаешься. Не подерешься — не помиришься. Так у нас повелось, — сказал Марек. — Кстати, шум у вас стоял ужасный. Как при смертоубийстве. Я уж хотел милицию вызывать. Но потом решил зайти прежде сам.
— Спасибо, что не вызвал, — поблагодарил я. — Пришлось бы нам еще и с милицией объясняться. Да, а кто тебе открыл? Я не слышал звонка.
— Татьяна и открыла. Она сидела на полу возле двери.
— Верно, — подтвердила она. — Не мудрено, что не слышал. Тебе было не до звонков. Ты был занят на кухне.
— Отлично, разобрались. Выпьем по такому поводу мировую, — предложил Гера. — Самогон, по-моему, у нас еще остался. Переколотили мы сгоряча не все бутылки.
— Я против. Давайте ограничимся кофе. Потому как второго такого побоища моя кухня не выдержит. Мне и без того придется наводить в ней порядок до завтрашнего дня, — сказала Татьяна и поставила кипятить на плиту воду в чайнике.
— Правильно, лучше кофе, — кивнул Марек. — Сейчас тебе, дорогой, с Володей нужно не самогон хлестать, а решать, как вызволить Шуру из лап похитителей.
— Ха. А что мы можем решить? Ничего! Мы бессильны, как тот крот перед экскаватором. Денег у нас нет. Как ни крути. Поэтому остается только пить, — заключил Гера.
— Хоть пей, хоть не пей. Но мы и впрямь не знаем, что нам предпринять, — добавил я.
— Пускай не знаете. Но какие-то соображения у вас имеются? — спросил Марек.
— Соображение всего-навсего одно, — помедлив, ответил я. — Тем, кто похитил Шуру, было, несомненно, известно о капиталах Виктора. Не за нашими же личными сбережениями они охотятся? Стало быть, в поселке у них есть свой человек. Следует вычислить кто это. Потом через него выйти на остальных похитителей.
— Что ж, весьма разумно, — согласился Марек. — Причем он мог и сам принимать непосредственное участие в похищении.
— Вероятно. Он мог быть даже организатором.
— Вполне. Ты кого-нибудь подозреваешь, Володя? — поинтересовался Марек.
— Всех. Но конкретно никого.
— Неужели и меня? — встав в оскорбленную позу, спросила Татьяна.
— Ага. И тебя, и Геру, и Марека.
— Ловко! — усмехнулся Гера. — А себя?
— Себя? Нет. Меня должны подозревать вы, — без обиняков ответил я.
— Эдак вы, ребята, далеко зайдете, сидя в доме и подозревая друг друга. Боюсь, что до большой крови, — заметил Марек, почесав в затылке. — Но есть еще один путь. Попытаться выяснить, где они ее прячут.
— Ну, это ты, Марек, загнул, — протянул я. — Мало ли на свете существует разных укромных уголков. Попробуй выяснить, в каком именно она уголке. Целой жизни не хватит.
— В принципе, да. Но логично предположить, что если похитители знали о положении Виктора и его деньгах, то они как-то связаны со свалкой. Как, по-твоему, Володя?
— Безусловно.
— Значит, очень возможно, что Шуру прячут где-нибудь здесь рядом. Например, на нашем мусорном полигоне, — заключил он.
«А что? — подумал я. — Неплохая идея. Странно, как она сама не пришла раньше мне в голову? Нет, наверное, нужно поменьше размышлять о женских бюстгальтерах».
— Но мусорный полигон большой, — сказал я.
— Большой. Но не безграничный. Не пустыня же Сахара. А для человека, которому он хорошо известен, полигон и вовсе маленький, — резонно заметил Марек. — Но почему бы вам, друзья, не обратиться в милицию?
— Похитители запретили, — буркнул Гера.
— Да и нет нашей милиции никакой веры. Они будут не столько искать Шуру, сколько выяснять, откуда у нас могли взяться такие деньги, — усмехнулся я.
— Понятно, — кивнул Марек.
— Нет, конечно, мы туда обратимся. Но после.
— В самый последний момент, — добавила Татьяна.
Мы выпили по чашке кофе, посидели еще немного и уговорили Геру, сникнувшего на глазах, пойти отдохнуть в маленькую комнату. Потом Марек, озадаченно покачивая головой, удалился к себе в квартиру. Татьяна, позевывая, но, держа данное обещание, принялась убирать на кухне. Я же спустился во двор, чтобы выпить оставшуюся банку пива и выкурить сигарету.