В раздумье я погладил свою побаливающую шею. Меня настораживало, что очень уж все славно Шура описывала. Если там и впрямь так замечательно, то почему она сама не переберется жить туда с семьей? Ведь ее квартира в подмосковном городке далеко не предел совершенства. По сравнению с некоторыми столичными квартирами — она просто собачья конура. Странно. Хотя сестра наверняка ответит, что не переезжает исключительно из-за работы, своей и мужа.
— Кстати, как с работой в том поселке? — спросил я.
— Обыкновенно как — никак. Плохо, как и везде в сельской местности. Но, я думаю, при желании можно всегда чего-нибудь найти.
— До Москвы долго добираться?
— Точно сказать не могу. Но по-моему, где-то в районе двух часов, двух с половиной. Дорога, правда, неудобная. С пересадками. Да, совершенно забыла. У дяди огромная библиотека, — радостно произнесла Шура. — Даже Гера, насколько не охотник читать, и то в последний наш приезд взял себе несколько книг.
— Сама-то ты часто бываешь в дядиной квартире?
— Нет. Говорю же, далеко ехать, не ближний свет. Видишь, даже прибраться в ней не успела.
— Раз так, то поселяне и поселянки мигом все разворуют, — заметил я.
— Не разворуют. Я договорилась с соседом Марком Петровичем, чтобы он присматривал за квартирой. Вполне положительный дядечка — рассчитывать на него можно. Мне кажется, что он с примесью еврейской крови.
— Что ж, будем надеяться на Марка Петровича.
— В общем, квартира дяди для нас всех хороший выход. Только есть одно но. В самом поселке иногда бывает не слишком приятный запах. Это когда дует ветер с определенной стороны.
— Почему?
— Понимаешь, Володя, такое дело, — замялась она. — Поселок находится недалеко от мусорного полигона.
— Рядом с городской свалкой, что ли?
— Ну да. Но не рядом, а на некотором расстоянии. Потом чем она тебя смущает? Это же не ядерный полигон. Местные жители, например, нисколько не жалуются ни на свалку, ни на неприятный запах, — сказала Шура, завершая наш разговор. — Ладно, я побегу. Скоро приеду к тебе с нотариусом. Оформим все документы прямо здесь, в больнице. Конечно, это влетит нам в копеечку. Но зато мы избавимся от всех хлопот. Володя, ты согласен?
— Естественно, — ответил я. Вероятно, самое мое место было сейчас на городской свалке. Дожил, называется.
— Познакомишься там с Помойником.
— Что это за фрукт?
— В поселке узнаешь.
— Но все же?
— Да мне самой ничего про него толком неизвестно. Ну, до свидания, дорогой. Быстрее поправляйся, — сказала она, поднялась и звонко чмокнула меня в лоб.
Прихрамывая, я проводил Шуру до выхода из курилки и немного по коридору. Затем, помахав ей рукой, вернулся обратно на свою насиженную кушетку, закурил и взглянул на женщину в пестром халате, блуждавшую с потусторонним выражением лица у окна.
— Привет! — поздоровался я, возвращая ее на землю.
— А-а?..
— Владимир, — представился я.
— Татьяна, — назвалась она, улыбнувшись мне все той же кривоватой улыбкой. — Простите, я невольно слышала часть вашего разговора.
— Пустяки, нам от людей скрывать нечего.
— Ну, все же как-то неловко. Знаете, я лежу в палате с двумя старушками — милыми созданиями. И за день они уже довели меня до белого каления своими расспросами и наставлениями. Одно убежище от них — курилка, — оправдываясь, сказала Татьяна. У нее был удивительно красивый голос — низкий и мелодичный. К счастью, побои, нанесенные бывшим мужем, ему нисколько не повредили.
— С моими соседями аналогичная история. Почему-то у некоторых в больнице просыпается педагогический дар — неуемная страсть к поучительству. Однако, несмотря на это, пойду, отдохну в палату, — вздохнув, заметил я.
— Разумеется, отдохните — у вас такая напористая родственница.
— Что есть, то есть. До скорой встречи, — я поклонился Татьяне, затушил в пепельнице сигарету и поковылял из курилки. На ближайшее будущее у меня были обширные планы. Как-то: размышление над предложением Шуры, чтение принесенных ею детективов и, само собой, лечение полученных боевых ранений. Поэтому скучать мне не придется.
Глава вторая
Если я еще питал слабые иллюзии насчет того, что меня все-таки оставят на прежней работе, то в воскресение утром они окончательно развеялись.
Сразу после завтрака ко мне в больничную палату пришел менеджер нашего бутика Гарик. С собой он принес бутылку армянского коньяка и коробку шоколадных конфет, которые водрузил на мою тумбочку, сдвинув с нее газеты и грязную посуду. Потом, разместившись на стуле, протянул мне конверт с деньгами. Чтобы, стало быть, я ни в чем не знал себе отказа. Конечно, в пределах выделенной суммы.