Чао развернулся, услышав мой голов, и с подозрением посмотрел на меня.
— Знаешь кунг-фу? — спросил он.
— Можешь проверить, — ответил я на идеальном гуаньхуа.
Чао поморщил лоб, южанин не понимал благородство и красоту северного наречия. Я встал в стойку, используя стиль Кулака Вечной Весны. Лучший стиль для боя без способностей Ци.
Примет он вызов или нет? Ведь это всего лишь драка, проверка навыков. Как говорила молодёжь, узнать, чьё кунг-фу сильнее.
Принял.
Выходец из клана Чао использовал другой стиль, Кулак монастыря Шаолинь. Серьёзный выбор, где он только научился? Перебежчик?
Но это даёт мне хорошие шансы. В рукопашном бою мне равных нет, я побеждал и более сильных соперников.
Чао повернул ладонь и поманил меня пальцами. Бандиты стали делать ставки, но быстро передумали, когда оказалось, что все поставили на моего противника.
Он ударил с руки и сразу добавил ногой. Я уклонился от первого и отбил второе. Пока Чао удивлялся, я подпрыгнул и пнул его пяткой в лицо.
Чао попытался сбить меня подсечкой, когда я приземлился. Я подпрыгнул ещё раз и перелетел через него. Он это понял и ударил ногой с разворота.
Меня отбросило в сторону, но я ещё в полёте выровнялся и приземлился на ноги. От поднявшейся пыли с земли хотелось чихнуть.
Противник рванул ко мне, используя Ци. Первые два удара я отбил на рефлексе. Третий сбил меня с ног. Я мгновенно вскочил и уклонился от ещё одного размашистого удара.
Чао махнул головой. В его косичке было заплетено что-то тяжёлое. Я опустил голову и ударил его в грудь открытой ладонью.
Он стоял крепко, поэтому не упал, но удар всё равно отодвинул его на метр. Чао продолжил атаки, размахивая руками, ногами и косой. Клинки пока не доставал. Когда в бой пойдут клинки, всё будет намного опаснее.
Пока я отбивался без проблем. Ни один из его ударов не достигал цели. И мой противник бесился. Он в ярости, как тигр. А как известно, кто сидит на тигре, тому сложно с него слезть.
Наши кулаки соприкоснулись, но мои кости выдержали удар такой силы. От этого поднялась пыль под ногами, а ветер сбил несколько листиков с ближайшего дерева. Противник взревел от злобы, схватил меня и швырнул в сторону дома.
Я успел сгруппироваться. Моё тело влетело в окно, вдребезги разбив стекло. Я оказался в столовой и поехал по длинному столу, сшибая свечи и тарелки с едой. А Чао влетел в другое окно, выбив его ногой, и побежал следом за мной прямо по столу.
Судя по количеству посуды и остатков еды в ней, я оторвал бандитов от обеда. Сильно пахло маслом и жареным мясом, которое немного пережарили.
Я вытянул руки в обе стороны, пытаясь что-то схватить. В одной руке у меня оказалась пустая тарелка, в другой вилка. А как я недавно услышал от мелких русских ребят ещё неделю назад, что нет оружия опасней вилки, ведь один удар — четыре дырки.
Почему-то именно это мне запомнилось особенно сильно из всех русских выражений, что я слышал.
Я швырнул тарелку в Чао, а сам откатился в сторону, падая на пол. Противник подпрыгнул с перекошенной от злости мордой. Нет! Он подлетел, чтобы с силой опуститься вниз. Вот и Ци пошло в ход!
Удар ногой пробил деревянный пол рядом со мной. А я в ответ воткнул вилку ему в колено, заряженную моей Ци.
Рёв боли был такой, что меня немного оглушило. Я пару раз его пнул, на последнем ударе оттолкнулся и перелетел через стол. С этой стороны посуда уцелела.
Теперь надо попотеть.
Я схватил скатерть за край и подбросил. Тарелки взлетели. А я сконцентрировал свою Ци.
Время замерло. Кружки, тарелки, надкусанное яблоко и куриная кость повисли в воздухе.
И я начал бить ногой.
Каждый мой удар отправлял посуду или еду в противника. Он начал уклоняться. Вилка всё ещё торчала в его коленке.
В него летели объедки и целое блюдо с какой-то едой дрожащей, словно жир на заднице толстухи. Русские зовут это холодцом. Блюдо врезалось в голову Чао, залив желе. Он взревел ещё раз и вытащил клинки.
Теперь шутки кончились.
Как говорил старый Ван Цзинцзэ, иногда следует отступить и перегруппироваться. Это как раз мой случай. И заодно я придумал план, который позволит мне победить.
Нужно только воспользоваться тщеславием противника.
Я накинул на врага скатерть, выбежал из столовой и побежал вверх прямо по перилам лестницы. Услышав свист, я пригнул голову. Это был кинжал, который будто обрёл свою волю и летел за мной. Острая сталь пролетела дальше и вонзилась в портрет какого-то мужчины с роскошными усами.
И сразу вылетела назад, словно Чао вырвал её своей рукой. Я отошёл ещё и заскочил в комнату. Тут стояла пожилая женщина-служанка, сжимая в руках швабру с мокрой тряпкой. Похоже, её Ци была настолько слабой, что я не смог отличить её ауру от общего фона, когда определял число врагов.