— Ничего страшного. Я могу найти Макса Вебера и переночевать у него.
— Отличная идея.
— Нет, не отличная, — возразил Дес, глядя на Молли.
— Почему?
— Да потому что мы с тобой якобы помолвлены, и людям покажется странным, если я уйду от тебя и буду ночевать с парнем.
Молли хихикнула:
— Как будто ты гей.
— Очень смешно, — Дес улыбнулся уголком рта. — Тогда наша помолвка покажется фиктивной.
— Но она и есть фиктивная, — справедливо заметила Молли.
— Но ведь никто не должен об этом знать.
— Да, ты прав, — нахмурилась она.
— Послушай, Молли, я не собираюсь приставать к тебе. У меня и в мыслях нет снова причинить тебе боль. Решай сама.
Молли поняла, что у нее нет выбора.
— Номер большой… Наверное, тебе лучше остаться здесь.
Дес открыл глаза. Первые несколько мгновений он не мог понять, где находится. Сквозь небольшую щель в шторах комнату освещал всего лишь тоненький луч света. Когда Дес пошевелился, ночь, проведенная на неудобном диване, отозвалась болью в спине.
— Черт, жестковато, — пробормотал он, переворачиваясь на другой бок.
Дверь спальни приоткрылась, и Молли на цыпочках проскользнула в гостиную, очевидно пытаясь не разбудить его.
— Я не сплю, — громко сообщил Дес.
— Ой! — она схватилась за сердце. — Как ты меня напугал. Извини, что разбудила.
Дес никак не мог взять себя в руки и не обращать внимания на почти прозрачную ночную рубашку Молли, облегавшую каждый изгиб ее тела. Он ничего не мог с собой поделать. Рыжие волосы, слегка растрепанные со сна, огненным ореолом обрамляли ее лицо, придавая ему волшебное сияние.
Это было выше его сил. С губ Деса сорвался глухой стон.
Дес тут же пожалел о том, что не сумел сдержаться, потому что Молли обеспокоенно опустилась на колени рядом с его постелью.
— Дес, ты в порядке?
— Нет. — Если только не называть порядком тот факт, что он хотел ее до боли, до потери сознания.
Она приложила свою маленькую прохладную ладонь к его лбу. Дес с трудом подавил желание прижать ее пальцы к своим губам.
— Тебе плохо? Может, вызвать врача? — спросила Молли.
Он покачал головой.
— Тогда в чем дело?
— Я с трудом сдерживаю себя, чтобы не прикоснуться к тебе.
Молли озадаченно уставилась на него.
— Ох…
Он сел, сложив руки на груди. Его шорты отнюдь не скрывали его отношения к ней.
— Сложно сохранять спокойствие, когда ты ходишь тут в таком виде.
— Правда?
Казалось, она была польщена, и это только распаляло Деса.
— Да. Мне должны дать медаль за честь и выдержку.
— Я поищу медаль в своем сундуке… — прерывающимся голосом попыталась пошутить Молли.
— О, не утруждай себя. Все свои медали я уже получил. К тому же то, о чем я сейчас думаю, плохо сочетается с медалью за честь. Лучше иди к себе и поплотнее закрой дверь.
Молли несколько секунд ошарашенно смотрела на него, а потом улыбнулась:
— Я поняла! Ты просто снова входишь в роль моего жениха.
— Да. Конечно. Как скажешь.
Но его тело вовсе не входило в роль. Нервы были так напряжены, что он плохо контролировал себя. Больше всего на свете ему хотелось сжать Молли в своих объятиях.
— Давай собирайся. Нам нужно выйти к завтраку.
— Я быстро, — сказала она, вставая.
Молли ушла, оставив за собой легкий аромат духов, а Дес… Дес уже скучал по ней. Сквозь закрытую дверь спальни он слышал, как девушка принимает душ. Он представил себе обнаженную Молли, с ее рыжими волосами, рассыпанными по плечам, молочно-белой кожей, омываемой струями воды. Образ изящно изогнутой спины и маленьких, дерзко приподнятых грудей заставлял его мышцы болеть, оттого что он не мог к ней прикоснуться.
Дес опять застонал, но на этот раз никто не услышал его. Он зарылся лицом в подушку и попытался заснуть.
Прошла, казалось, целая жизнь, когда Молли снова открыла дверь. Она забрала волосы в хвост, а платье с высоким воротничком уже не так волновало воображение, как ее ночная рубашка, и это снова придало Десу уверенности.
До тех пор, пока она не подошла к нему, повернувшись спиной.
— Ты не посмотришь, что там у меня с молнией? Кажется, ее заело.
Дес поднялся с дивана. Расстегнутое платье открывало перед ним участок нежной кожи, той, что он только что себе представлял. Если чуть-чуть потянуть застежку вниз, он сможет увидеть гораздо больше, но этого нельзя допустить, ведь их роман был всего лишь фикцией…
Какое счастье, что она не могла почувствовать, как тряслись его руки, когда он застегивал молнию, стараясь не коснуться ее кожи.