— Не то, не то, Сергеев. Чего хотел добиться этой подачкой?
— Да ничего не хотел! — взорвался вдруг рыбак.
— Ну вот что: возьми рыбу и сдай на приемный пункт. Квитанцию потом мне покажи. Понял?
— Как хошь, — уныло сказал Сергеев.
— Все. Иди.
Степан поморщился, словно съел горькую пилюлю, торопливо опустил рыбу в мешок и, не попрощавшись, вышел.
Иван Данилович сорвался со стула и забегал по кабинету, давая выход своему раздражению. Наконец он поостыл, успокоился, махнул рукой: Да ну его к дьяволу!
В кабинет вошла Фекла.
— Здравствуй, Иван Данилович. Пришла я доложить тебе о происшествии на ферме.
— Еще чего? — Климцов глянул на нее, набычившись. — Какое такое происшествие?
— Да сторожа выгнала с работы. Трифона Сергеева.
— За что?
— Напился. Чуть коровник не спалил. Прошлой ночью мне не спалось. Дай, думаю, добегу до фермы, проверю, как там… Захожу во двор — дымом пахнет. Напугалась, сунулась туда-сюда — огня не видно. Побежала в котельную — там всегда сторож сидит. Открыла дверь — матушки мои. Дым как шибанет в лицо, да такой едучий, словно бы от тряпок… А Трифон разлегся на полу и храпит. И сбоку у него какая-то одежка тлеет, и фуфайка на нем вроде бы занимается. Ну, растолкала его. Сел да как завопит спросонья: По-жа-а-ар! А я схватила ведро воды и вылила на него. Очухался. Что это ты, спрашивает, Фекла, воду на меня льешь? — Ватник-от у тя зашаял, пьяница несчастный, отвечаю. — Опять, видно, с цигаркой заснул! А он мне: Я курил осторожно… А от самого винищем несет. Ну я его взашей и вытолкала с фермы, и сама дежурила до утра, до прихода доярок. — Фекла помолчала, перевела дух. — Днем он вчера приходил, каялся, божился, что пить не будет, но у меня больше веры ему нет. Такой сторож мне не надобен. Назначьте другого.
Теперь Климцов сообразил, почему приходил к нему с дарами брат Трофима Степан.
— Все понятно!
— Как не понятно, Иван Данилович, — с живостью подхватила Фекла. — Пьяницу держать нечего. Надо непьющего да некурящего.
— Понятно, понятно, — кивнул Климцов. — Согласен с вами. Трифону и раньше были замечания, я помню. Ну а кого назначим? Кто у нас из старой гвардии мог бы пойти в сторожа?
— Да, право, не знаю… Пожилых людей немало, да не всякий на эту работу гож. А кто и подойдет — согласится ли? Ночами дежурить нелегко. Вот, к примеру, Ермолай. Ему сторожить будет трудно. Возраст, да и здоровье…
— Это тот Ермолай, у которого Суховерхов квартирует?
— Он самый… Ну вот еще Дмитрий Котовцев, — назвав эту фамилию, Фекла чуточку смутилась: уж очень много неприятных воспоминаний было связано с этим человеком. — Но тот еще мужик крепкий, и пока не на пенсии. А если взять Немка, — продолжала она размышлять вслух, — тот ничего не слышит. Какой из него сторож? А вот, кажется, подходящий человек… Семен Дерябин. Я с ним в войну на тонях сидела. Теперь он на пенсии, дома. Только стар. Уж поди за семьдесят. Ежели бы согласился, лучшего сторожа не надо. Есть, правда, у нас еще пенсионер, — мелькнула у Фекла озорная мысль. — Панькнн.
— Ну это, пожалуй, не та кандидатура, — Климцов деликатно кашлянул. — Не гоже заслуженного председателя, ветерана и организатора колхоза в сторожа сватать. Обидится, да и мы проявим бестактность…
— А добрый был бы из него сторож! — звонко рассмеялась Фекла. — Под моим-то началом! Я бы уж ему и поблажку дала, подушечку из дому принесла: мол, вздремни, Тихон Сафоныч, часок — ферма от этого не пострадает, коли все тихо, спокойно, да засовы надежные…
Климцов тоже посмеялся, но сказал уже серьезно:
— Остановимся пока на Дерябине. Если с ним не договоритесь, тогда будем еще искать.
— Ладно, схожу к нему.
— Погодите, Фекла Осиповна, — остановил ее председатель. — В старый коровник мы все же решили электродоильные аппараты не устанавливать, но на днях заложим новый.
— Вот как! — обрадовалась Фекла. — Это куда как хорошо! И когда построите?
— Думаю — к весне будущего года.
— Долгонько. Ну да ладно, стройка у нас не одна.
Когда Фекла ушла, Иван Данилович, вспомнив о Сергеевых, окончательно утвердился в том, что Степан приходил к нему просить за брата. Работа сторожа, хоть и не очень заметная, давала ощутимую прибавку к пенсии. Брат погорел, так ему защитник нашелся. Хотел поймать меня на крючок! Дудки!
Семен Дерябин, хотя был уже и стар, и частенько прихварывал, все же согласился подежурить на ферме. Фекла успокоилась: нашла сторожа.