А Шарль тем временем всё не переставал болтать о всевозможных вещах, стараясь подобрать тему, которая сможет заинтересовать Жанетту.
— Неужели вам совсем не интересно? — Протянул удивлённо юноша, но тут же улыбнулся от пришедший в голову мысли. — Я знаю! Вам, скорее всего, будет интересно поговорить о куклах? Да, да, девочки любят играть в куклы! Может, расскажите о своей любимице и какое ей платье больше всего подходит?
Жанетта после этого вспыхнула, и не выдержав, подняла голос, закрывая лицо руками:
— Прекратите, прошу вас, прекратите, ради бога! Нет, мне совсем-совсем не нравится играть в куклы. Это для слишком маленьких девочек. Я же люблю читать книги. Знаете, я ещё люблю писать.
— Ах, это же прекрасно! Мы могли бы писать друг другу длинные письма!
— А о чем? — Хоть немного заинтересовалась девочка, от чего Шарль пришёл в восторг.
— Как о чем, моя милая? Пока моя любезная мамочка не решила с вашей и нашем браке, мы могли бы разговаривать по природу. Она поистине прекрасна, как и ваше платьице, не правда ли?
— Да как… Да как вы можете говорить о таких вещах?! — Не выдержала Жанетта, останавливаясь и немного отходя от своего спутника. — Вы мне совсем, совсем не нравитесь! Весь наш разговор вы говорите о глупостях, которые не привлекают даже детей.
— Что ж, вы хотите поговорить о более взрослых вещах? Вы совсем ещё ребенок. Но я не играюсь с вами, а говорю лишь о том, что мне нравится. Вы не разделяете моих интересов?
— Вовсе нет. — Успокоившись и улыбаясь, ответила девочка, вновь подходя к Шарлю. — Я просто так устала с дороги, что хочу пройтись без разговоров. Прошу прощения.
— Я прощаю вас, Жанетта. Пойдём же дальше молча.
Шарль, вовсе не поверивший своей маленькой спутнице, грустно опустил голову, сложив за спиной руки.
Операция, которую возложила на него мать, оказалась провальной.
Когда они вернулись в замок, мать Шарля была совсем немного грустная. Ей удалось получить без особой торговли ладошки двух дочек для среднего и страшного сына, но спустя небольшую бойню Жанетта всё таки стала доступна и для младшего сына.
Он же, узнав о такой новости, не весело взглянул на слегка побледневшую будущею жену. Теперь он будет ещё противней ей!
Погостив четыре дня в замке Де Мантилве, семья Д'Эстер, расставшись с ними друзьями, довольная уехала к себе. Недовольной осталось лишь маленькая Жанетта, которая имела особенно близкие отношения с матерью. Когда они отъехали от замка, девочка решила всё таки пожаловаться ей:
— Мамочка, знаете, мы гуляли с Шарлем, и он не совсем мне понравился.
— Мне тоже не совсем нравится сын Леди Де Мантилве. Я не считаю его достойным вам женихом, однако отец и я дали согласие. Но он ещё даже не юноша, и может успеть возмужать. А что вам не понравилось, дочка? Неужели только женские черты лица?
— Мамочка, шрамы и кровь, конечно, очень украшают мужчину, — Старалась говорить как можно ласковее Жанетта, хотя уже не надеялась на помиловании. — Но Шарль Де Мантилве показался мне в разговоре слишком, позвольте мне так выразится, не совсем смышленным. Это ведь плохо, когда оказывается, что жена поумнее своего мужа, не правда ли?
— Ну, дочка, это был первый раз, когда вы заговорили. Шарль ещё молодой и не умеет говорить с девочками, не злитесь за это на него.
— Мама, у них прекрасный виноград. — Уже возмущённо стала говорить Жанетта, окончательно поняв, что проиграла. — У нас тоже есть виноградный сад. Я могу сорвать пару винограденок. Одну я положу себе в рот, а другую буду рассматривать. Она зеленая, слабая, кислая, с косточками внутри. Она мне может не понравится, и я смогу без труда раздавить двумя пальчиками. Потом я оближу с пальцев этот кислый сок, а кожуру выброшу в ямку. И знаете, этот Шарль Де Мантилве очень сильно напоминает мне виноград.