— Глупости! — громко сообщила Эйприл своему отражению в зеркале. С другой стороны, почему она наслаждается его поцелуями? И почему заметила, что волосы на груди Глена завиваются против часовой стрелки? И, что самое ужасное, почему ей хочется провести рукой по ним и почувствовать их мягкость?
Она просто сумасшедшая. Да, именно так. Она помешалась на сексуальной почве. В течение последних лет отдавала всю свою энергию работе в кемпинге, и теперь, когда она осталась один на один с красивым мужчиной, ее гормоны устроили мятеж.
Она разделась и натянула белую рубашку. Сложив руки на бедрах, критически осмотрела себя в зеркале. Что же, цвет ей идет. Он выгодно подчеркивает оттенки белокурых локонов. Что касается выреза, то лучше и придумать нельзя: простые линии зрительно увеличивали ее небольшую грудь.
Неважно, торопливо напомнила себе Эйприл. Рубашка — всего лишь одежда для сна.
Шелковая ткань ласкала ее тело, плавно обтекая на плечах и бедрах и все еще источая запах роз. Но ведь это еще не причина, чтобы заниматься любовью, верно? Не зная, что ответить самой себе, Эйприл импульсивно провела персиковой помадой по губам.
— От загара, — сказала она, как будто пробовала убедить саму себя, что у нее нет других причин красить губы. Но нельзя не признать — эффект превзошел все ожидания.
Кстати, Глен сегодня тоже выглядел великолепно, Эйприл расчесала волосы.
Она открыла дверь ванной как раз в тот момент, когда Глен вернулся с ведерком льда. Он не потрудился надеть рубашку, и Эйприл спросила себя, сколько женских голов повернулись в его сторону, пока он спускался в холл и обратно.
Глен закрыл дверь. Его пристальный взгляд медленно путешествовал по телу Эйприл, делая короткие остановки на груди, талии, ногах. Наконец Глен посмотрел ей в глаза. Эйприл внезапно почувствовала смущение, словно не привыкла к тому, что ее рассматривает лучший друг.
— Э–э–э… хорошо выглядишь, — тихо произнес Глен и отвернулся, чтобы поставить ведерко со льдом на стул. Эйприл могла поклясться, что сначала он прижал холодный контейнер к своей голой груди.
Когда он вновь развернулся к ней лицом, в его руке лежал кусок льда.
— Щека все еще болит?
Эйприл давно забыла про жало пчелы, но кивнула утвердительно.
Глен откинул волосы Эйприл и приложил лед к ее щеке, его пальцы прижались к коже. Не найдя в себе сил поднять глаза, Эйприл смотрела прямо перед собой. Ее взгляд приходился на грудь Глена. Крошечные капельки влаги от ведра со льдом повисли на коричневых волосках.
Через несколько секунд Глен убрал лед и вытер щеку Эйприл.
— На сегодня достаточно, — сказал он. — Слишком интенсивное лечение навредит больше, чем болезнь.
— Сегодня был ужасно длинный день, — заметила Эйприл. — Я думаю, мне пора в постель.
Она прыгнула в кровать испуганным кроликом, выключила свет и спряталась под покрывалом. Матрац прогнулся под Гленом, когда мужчина скользнул в постель с другой стороны.
— Спокойной ночи, — прошептала Эйприл.
Она слышала, как Глен вздохнул, а затем придвинулся поближе. Эйприл задержала дыхание.
— Эйприл?
— Что, дружок?
— Мне понравилась наша свадьба.
Эйприл улыбнулась. Несмотря на маленькие накладки, все прошло очень хорошо.
— Мне тоже.
— Я не подозревал, что Клайд может так улыбаться, пока ты не пригласила его на танец.
Эйприл помнила довольную улыбку Клайда, когда она сидела на подлокотнике его инвалидного кресла и кружилась с ним в медленном танце. Танец не нарушило даже запутавшееся в колесе платье. Воспоминания о всех кавалерах, с которыми она танцевала сегодня, разбудили ноющую боль в усталых ногах.
— Ты видел, как Стивен показывал мне новомодные па?
Эйприл знала, что Глен кивнул в ответ.
Внезапно его ладонь легла на плечо Эйприл. Глен кашлянул, прочищая горло.
— Я хочу задать тебе один вопрос.
Эйприл заставила себя дышать. Скорее всего, он хочет получить ответ на свое предложение, а она все еще не приняла решения.
— Да?
— Можно поцеловать тебя на ночь?
— Что? — пискнула Эйприл.
Глен рассмеялся. Он наклонился над ней, отыскивая в темноте ее лицо. Его рука притронулась к груди, когда он взял ее за подбородок и слегка повернул к себе.
В следующее мгновение, прежде чем Эйприл успела решить, выразить ли протест или, наоборот, придвинуться поближе, губы Глена прильнули к ее рту. Руки Эйприл сами собой легли ему на плечи, пальцы сжали упругие бицепсы. Вместо того чтобы оттолкнуть мужчину, ладони ее двинулись дальше, исследуя ключицы и широкую грудь. И там наконец Эйприл нашла свое вознаграждение в виде мягких коричневых волос, вьющихся против часовой стрелки.