Ну, ничего, Ева, за все надо платить, а за свои необдуманные действия вдвойне.
Вслед за Виктором, я мою свои руки, и иду на кухню. Останавливаюсь за его широкой спиной. Виктор стоит в проходе и, не отрываясь, наблюдает за Людмилой.
— Я еще блинов напекла! — слышу ее голос. — Давай, проходи. Садись, не стесняйся!
По-свойски приглашает его сесть за стол, словно он дальний родственник, который наконец-то доехал до нас.
— Ев, кружечки поставь пока, — зовет меня и продолжает накладывать еду по тарелкам.
— Ага, — тянусь за кружками. Все время ощущаю на себе пристальный взгляд.
— Ну, расскажите, — Людмила ставит последние приготовления на стол и садится слева от Виктора. — Как наша Ева, справляется?
Давлюсь собственной слюной и начинаю закашливаться. Ставлю кружки на стол и сажусь справа от него. Хочу ли я знать ответы на эти вопросы, и почему мы опять говорим о работе?
— Справляется, — Виктор наливает воду и подает мне ее. Беру кружку и залпом выпиваю воду. — Еще как справляется, — слышу немного язвительную интонацию.
С одной стороны будто похвалил, а с другой, чувствуется в его ответе привкус сегодняшнего "позора".
— Ну, вот и чудесно! — восклицает Людмила. — Она вообще девочка с головой. Что не попроси, все сможет решить, — довольно смотрит на меня.
Ох, да, я вообще все могу. Особенно если дела касается разрушений! Жаль, такая услуга мало кому нужна. Последствия сегодняшней услуги неизвестно, сколько еще придется расхлебывать. Сижу, краснею!
— Просите, — мои мысли прерывает телефонный звонок Людмилы. — Надо ответить.
Она встает из-за стола и отходит в коридор. На кухне повисла гробовая тишина. Смотрю в свою тарелку, глаза поднимать нет сил.
— Сейчас? Ой, — вздыхает Людмила из коридора. — На пару часов могу, да. Ладно, сейчас прибегу, — сбрасывает вызов и заходит на кухню.
Оборачиваюсь на ее приближающиеся шаги.
— И так, молодежь. Я вынуждена вас оставить.
— Хотя бы поешьте! — тут уже я возмущаться начала.
— Срочно, Евочка, очень срочно! Приду поем. Сейчас меня подвезут до работы.
— Я тоже тогда пойду, — низкий, бархатный голос Виктора доносится до моего уха.
— Кушайте, давайте. Не придумывайте, — бубнит она и быстро одевается. — Составите Еве компанию, пусть не сидит одна. Все, — застегивает пуховик. — Я ушла.
Дверь захлопывается с характерным звуком. И не страшно ей оставлять меня одну с этим непонятным типом?
— Повезло вам с Людмилой, — поднимаю взгляд. Уплетает еду с неподдельным удовольствием.
— Ага, — а мне кусок в горло не лезет.
Если бы он знал, как она спасла меня… Уровень уважения поднялся бы до небес.
— Что ж вы не едите, Антипова? У вас аппетит из-за чего-то пропал? — ухмыляется.
А я не могу, внутри все переворачивается. Не могу уже держать в себе этот вопрос про «вечеринку», ведь он остался открытым.
— Виктор, — поворачиваюсь к нему и смотрю своими большими глазами как олененок — Александрович, нам нужно обсудить то, что произошло сегодня.
— Думаете, стоит?
Да он издевается! Смеется и делает глоток воды.
— Да, иначе я не усну, а завтра приду на работу в плохом настроении и не выспавшаяся. Я накосячу еще где-нибудь и вы будете чертовски недовольны мной, — замолкаю на секунду. — Хотя, тут терять нече…
Он снова смеется. И что его так веселит, ситуация то ВООБЩЕ не веселая!
— Ну, начнем с того, что завтра вы на работу не придете.
— Что? — сердце бешено стучит. Хотя казалось бы, куда еще быстрее. — Вы меня что, уволили? — глотаю воздух ртом.
Сейчас без работы вообще нельзя.
— Опять вас несет, — он наливает себе заварку в кружку.
Я залипаю на его большие, красивые руки с чуть выпирающими венами.
— Надо будет узнать, что наснимали папарацци. Сейчас мои ребята сто процентов избавляются от этих фотографий. Потому что если это не уладить, будет очень большой скандал.
— Скандал? — мастер Антипова превзошла себя.
— Ага, — доливает горячей воды и ставит кружку перед собой. — Не все СМИ будут согласны удалить фотографии. Будем надеяться, что у этих самых "СМИ", которые нам откажут, не окажутся фотографий твоего лица.
Внимательно слушаю каждое слово.
— А если, ну если все же там будет мое лицо?
— Ну, тогда будем действовать по плану «Б».
— А какой план «Б»?
Он наклоняется в мою сторону и тянется через меня к печеньям. Чуть вдыхаю запах его парфюма. Легкий древесный пряный аромат.
— А вот это надо выяснить… — шепчет между делом.
Будто гипнотизирует.
Берет печенье и возвращается в первоначальное положение. Смахиваю помутнение.