— Ты думаешь, я приму это? — цедит сквозь зубы. Вижу, как его выражение лица меняется. Брови все сильнее сдавливают переносицу.
— Вы не можете мне отказать, — все еще пытаюсь сопротивляться. Но дрожащий от волнения голос выдает меня с потрохами. Это решение явно не мое желание.
— Ева, черт возьми, что происходит? — тяжело вздыхает, запрокидывает голову и прикрывает свои глаза. Пытается успокоится — И откуда опять это "Вы"? — бесится.
— Виктор Александрович, у вас совещание, — со стуком врывается в помещение сотрудница, не дожидаясь разрешения войти.
— Выйди! — кричит он на нее.
От резкого голоса я пугаюсь, жмурю свои глаза и замираю на месте. Девушка сразу закрывает дверь.
— Просто расскажи мне, что происходит, — пытается контролировать свой тон.
— Мне надо, чтобы вы это подписали, — несмело произношу и снова протягиваю ему заявление. Явно играю с огнем.
— Что за, черт, — недовольно бубнит себе под нос. Потирает пальцами свои уставшие глаза. — Ну ка, — он вырывает из моих рук лист и разрывает его с характерным звуком.
— Ева, мы не закончили! — тычет в меня этими обрывками и кидает их на пол. — Ты поняла?
— Виктор Александрович, все ждут только вас, — девушка снова осторожно открывает дверь в кабинет.
— Да подожди! — злится. — Не уходи из офиса, хорошо? — заглядывает своими полыхающими глазами прямо в душу. — Мне есть с тобой что обсудить. Поняла меня? Стой тут. Не уходи как в тот раз.
Не киваю. Я знаю, что как только он покинет этот кабинет и зайдет в переговорную, в эту самую секунду я покину пределы офиса.
Виктор, тяжело дыша, выходит из кабинета, хлопая дверью. Сердце больно сжимается. Горло стягивает тугим канатом. Еще немного и я разревусь. Поднимаю вверх глаза и быстро моргаю, пытаюсь прогнать это чувство.
"Не расстраивайся, Ева" — успокаиваю саму себя. "Ты все сможешь".
Но легче не становится. Еще сильнее ощущаю ком в горле. И слезу, что предательски сказывается по щеке, оставляя тонкую дорожку.
Глотаю воздух, пытаясь сдержать приступ истерики.
Может, надо было ему все рассказать?
Внутри разрываюсь на кусочки от переполняемых эмоций.
Если бы я только знала, какой путь правильный. Закрываю лицо руками и присаживаюсь на корточки. Все еще пытаюсь прийти в себя. Перед ногами разбросанные куски бумаги и я даже рада, что он меня не отпустил.
Я чертовски боялась, что он сможет легко отказаться от меня.
А сейчас надо вставать и идти, Ева. Это еще не конец.
Глава 31
Это все похоже на какой-то замкнутый круг. И как только я пытаюсь найти выход из него, судьба сразу же преподносит мне новые сюрпризы.
Продолжаю сидеть на холодном паркетном полу в кабинете Виктора. Пытаюсь собрать себя. Рано или поздно всё будет хо-ро-шо. Чуть ли не по слогам, говорю себе это как мантру.
Пытаюсь не терять веру. Хотя ощущаю, что мои силы уже на исходе. Запрокидываю голову назад и делаю глубокий вдох.
Ожидаю, что вот-вот сейчас станет лучше, но становится еще дурнее. И как только я представляю, что сейчас должна оказаться перед своим отцом.
Кровь стынет в жилах. Даже от воспоминаний его тяжелого взгляда руки становятся ледяными, все тело начинает знобить. Выдыхаю.
Немного успокаиваюсь. Надо бы бежать отсюда, пока Виктор не освободился, но сил в ногах нет.
Трясущимися руками отыскиваю в своем кармане джинс телефон. В контактах нахожу номер мамы и нажимаю на вызов. Подношу телефон к уху, сердце ускоряет свой темп. Страх наполняет все тело, что даже тяжело дышать.
И чем дольше мама не берет трубку, тем сильнее я чувствую это ужасное чувство. До тошноты…
— Ева? — слышу тихий голос мамы. — Что-то случилось?
Странный вопрос. И чего она сейчас от меня ожидает? Испытываю весь спектр эмоций и самая очевидная, это сильная обида. Борюсь со своим внутренним ребенком прикладывая колоссальные усилия, чтобы отвечать адекватно.
— Я собираюсь прийти, — еле выдавливаю из себя голос. — Вы дома будете?
— Прийти? — слышу ее удивленный тон, звук быстрых шагов. Ее слегка сбитое дыхание. — Ева, — шепчет в трубку. Явно прячется от отца. Боится его реакции. — Что ты опять задумала?
— Все нормально, вам понравится.
Жаль, что только им и понравится. Слегка луплю ладошкой по разорванным листам около себя. Все еще пытаюсь успокоиться.
— Ева, у отца сердце слабое, — снова она за свое. Закатываю свои глаза. — Он еще твое прошлое «шоу» не переварил!