– Просто мои вещи закинули наверх… и гардеробную забили разными шикарными вещами. Чьими-то.
– Чьими-то? – повторил герцог.
– Да, – кинула я. – Ну, не моими.
– Хм… – изрек мужчина, а потом рявкнул: – Эдвард!
Из самого неприметного угла коридора выглянул пушистая ушастая морда.
– Да, Ваше Злодейшество! – поклонился тушканчик со всем достоинством, на которое только был способен при таком росте и внешнем виде.
– Скажи, Эдвард, почему моя помощница осталась без вещей?
Бедолага Эдвард опять посерел и с трудом выдал:
– Так как же без вещей, Ваше Злодейшество! Целый гардероб выделили, чтобы соответствовала статусу!
Кажется, тушканчик ляпнул что-то не то. Настолько не то, что черные-черные глаза Князя Тьмы еще больше потемнели, а пушистый хвостатик нервно затеребил свой хвост и как-то вяло промямлил:
– Так ужин же…
Мужчина хмыкнул, посмотрел на меня, на мою форму, на мои бантики и разношенные, но ужасно любимые туфли и щелкнул пальцами.
Вокруг меня завилась тьма, а когда она опала, я оказалась стоящей посреди коридора в синем вечернем платье.
– УХТЫ! – восхищенно воскликнула я, закружившись на месте. – Платья от самого Князя Тьмы!
Мужчина горделиво усмехнулся.
– Я сохраню его, и оно станет семейной реликвией. Будем передавать из поколения в поколение! – заверила я мужчину, у которого почему-то дернулся глаз от такого обещания.
– А можно как-нибудь убрать все остальное из моей комнаты? – продолжила я. – Они, конечно, ужасно красивые, но донашивать я их не буду.
– Донашивать? – не понял герцог.
– Ну… – смутилась я. – Они же чьи-то были…
Князь Тьмы выразительно так посмотрел на бедолагу Эдварда, а тот уже явно не зная как бы спастись от неудобного разговора плюхнулся на спину и попытался изобразить труп.
– Пущу на чучело, – пригрозил Князь Тьмы.
Пушистый подчиненный отполз в тень алькова и оттуда пискнул:
– Да они все по разу надеванные! От ваших бывших невест осталось…
За окном загрохотало и засверкало, задрожали стекла в рамах, мраморная лестница жалобно затрещала.
– Я не понял, Эдвард, – обманчиво-мягко проговорил герцог, – почему в гардеробной мое помощницы какие-то тряпки? Я же сказал выбросить или сжечь.
– Так мы и… – промямлил тушканчик.
– исправляй, – процедил мужчина и щелчком пальцев отправил бедолагу в неведомые дали.
– Вы его убили? – спросила я.
– Нет, – нахмурился герцог. – Но время от времени хочется.
Затем Князь Тьмы окинул меня таким чисто мужским взглядом, кашлянул, и предложил локоть:
– Пойдем ужинать. Я подготовил для тебя список задач на первое время. Хочу, чтобы ты ознакомилась.
Вместо пафосного «с удовольствием, Ваше Злодейшество» гулкий коридор огласило урчание моего живота.
Вот позорище!
12
Ужин с начальником я предполагала должен выглядеть так – мы едим, и он раздает мне ценные поручения. Даже попросила на пять минуточек забежать в мои комнаты за блокнотом и писчим стилом.
А как забежала, так и поняла, что есть в этом некоторая проблемка.
В общем, еще раз побегав по покоям и поняв, что чудеса акробатики мне не подвластны, особенно в шикарном дареном платье, я выглянула в коридор и, смущенно кашлянув, обратилась к ожидавшему меня мужчине:
– Ваше Сиятельство…
– Рейнард, – поправил меня мужчина.
– Что? – не поняла я.
– Можешь обращаться ко мне – Рейнард. Я не люблю герцогский титул.
– Кхм… – растерялась я. – Рейнард, не будете ли вы так любезны подсадить меня?
– Куда? – не поднял герцог.
– Наверх, – пояснила я. И пальчиком в потолок ткнула для иллюстрации.
Мужчина внезапно улыбнулся. И хотя улыбка была какая-то коварно-двусмысленная, но ее хватило, чтобы лицо Рейнарда преобразилось. Из мрачного, сурового, немного пугающего Князя Тьмы он превратился в красивого мужчину с теплым взглядом бархатно-черных глаз.
– Ну показывай, куда там тебя надо… подсадить.
Я распахнула дверь и провела мужчину к гардеробной.
– Видите коробку? – я показала на саааамую верхнюю полку под потолком. – Туда ваши добрые слуги закинули мои вещи. И вместо них повесили все это.
Райнард скользнул взглядом «все это» и тут же превратился обратно в мрачного Князя Тьмы. В а следующее мгновение гардеробную объяло черное магическое пламя. Я вскрикнула, не зная за что больше переживать – за уничтожаемую дорогущую ношенную красоту или за свои скромные, но жизненно необходимые пожитки?