А пока действительно следовало радоваться. Особенно графику. Приехав домой не в семь, как обычно, а в три — Маша и папа ещё даже пообедать не успели, — я его особенно оценила. Да, с девяти до двух придётся вкалывать, причём не издавая звуков, но всё остальное время теперь принадлежит мне и моей семье.
Интересно, почему у Бестужева никого нет? Его биографией я никогда не интересовалась, но сегодня после обеда, когда Маша засела за уроки и я в кои-то веки стала ей помогать, раз уж не в офисе, я решила заодно и погуглить информацию о своём новом работодателе.
Сведения в интернете оказались скудными. Родился, учился, работал. Школу закончил с золотой медалью, учился на журфаке, работал внештатным автором во многих периодических изданиях. Второе высшее есть — по психологии. Вот уж не удивлена — что Бестужеву особенно хорошо удавалось, так это психологические портреты героев. Сразу чувствовалось, что он отлично разбирается в гранях человеческих характеров, особенно в том, как они формируются под воздействием внешних факторов.
Про семью ничего не было вообще, кроме краткой фразы: «Не женат, детей нет. На вопросы о личной жизни отвечать отказывается».
Я бы заподозрила в нём нетрадиционную ориентацию, если бы не переписка с «Пусечкой». До сих пор не верится, что я действительно прочитала всё, что прочитала. И что серьёзный и неулыбчивый Бестужев свою помощницу в телефонной книге назвал «Пусечкой». Вот эта сова как-то особенно на мой глобус не натягивалась.
— Мам! — воскликнула Маша, откладывая в сторону тетрадь по математике. — А я прочитала в интернете про этого писателя, на которого ты теперь работаешь.
— Да? — я улыбнулась и положила телефон, на экране которого тоже читала про Бестужева. — И как?
— Ну… — дочка задумалась. — Не знаю. Он же для взрослых пишет. Мне, наверное, нельзя такое читать?
— Думаю, тебе это будет неинтересно.
Наивная я! Утром следующего дня Маша торжественно заявила мне, что вечером нашла в интернете один из страшных рассказов Бестужева и прочитала его и ей очень понравилось.
— И мне даже потом кошмары не снились, — заключила дочь с радостной улыбкой. — Мам, а возьми у него автограф, а? У тебя же есть его книжки? Пусть подпишет!
Зная, что Маша с меня живой теперь не слезет, я пообещала ей достать автограф Бестужева, но взамен заставила поклясться, что больше ничего у него она читать не станет. Один крошечный рассказ про хэллоуинских монстриков — это ещё ладно, но, если дочка решит прочитать самый известный роман Бестужева о Джеке-потрошителе, мало нам с ней не покажется.
Я захватила из шкафа одну из книг Бестужева, расцеловала дочь и папу и побежала на работу.
11
Нина
Сегодня всё было немного иначе. Хотя я пришла без пяти минут девять, Бестужев уже был во всеоружии — свеженький, бодренький, серьёзный. Посмотрел на меня внимательно, и от его взгляда мне почему-то стало жарко.
— Я пойду работать, — сказал Бестужев, повесив мою куртку. — А вы сделайте мне кофе, Нина. Кстати… не хотите на «ты»?
Я вспомнила фамильярное «Олежек» Пусечки и едва не завопила: «Нет!!!»
Сдержалась.
— Вы можете называть меня на «ты», — ответила вежливо. — Но я всё-таки буду придерживаться другой формы. Вы мой работодатель.
— Как хотите, — мужчина пожал плечами, не изменившись в лице. — Кстати, держите телефон. Возможно, скоро позвонит моя мама.
— Почему вы так решили?
— Она обычно тратит сумму, которую я ей выдаю, дней за десять. Хотя выдаю я на две недели. Ну и сразу после этого звонит. Скажите ей, что я перезвоню вечером.
Я несколько секунд сомневалась, стоит ли уточнять кое-что… но в итоге любопытство пересилило осторожность.
— А почему ваша мама, зная ваши… — чуть не сказала «заморочки», — ваши привычки, не звонит сразу вечером?
На губах Бестужева мелькнула скованная полуулыбка, и я поймала себя на мысли, что уже начинаю привыкать к полузамороженной манере общения этого мужчины. Хотя, конечно, интересно, выходит ли он когда-нибудь из себя? Орёт ли, возмущается? Впадает ли в ярость? Про то, чтобы ржать во всю глотку, я молчу…
— Я думаю, вы догадаетесь, — ответил Бестужев и ушёл в кабинет.
Я быстро сходила в туалет, вымыла руки, а затем отправилась на кухню. Сварила кофе и себе, и писателю и только хотела поставить чашки на поднос, чтобы идти в кабинет, как завибрировал телефон, который я положила рядом на столешницу.