— Договоры имеют свойство заканчиваться, их приходится переподписывать. Кроме того, договоры у меня только на уже написанное. Но на то, что я пишу сейчас, никаких договоров нет. Что если я решу вернуться к конкурентам?
— А они смогут предложить вам такие же условия?
— Смогут, — кивнул Олег. — Выросли за прошедшие годы. Даже совались уже ко мне с этим предложением, но я сказал, что мне хлопотно туда-сюда бегать. Но могу и передумать. Особенно под влиянием одной очаровательной девушки…
Нина быстро-быстро захлопала глазами, когда Бестужев наклонился ещё ниже, придвинувшись практически вплотную к её лицу, и резко отпрянула, подавшись назад и едва не свалившись с кресла. Олег придержал её, на мгновение опустив руку с плеча на талию, и чуть не замурлыкал, как довольный кот, ощутив под пальцами мягкую, будто сладкий пирожок, плоть.
— Не понимаю вас… — пробормотала Нина, не зная, куда деть глаза. — Я уже говорила, что…
— Ты не о том думаешь, — перебил её Бестужев. — Скоро корпоратив. Представляешь, что будет с твоим бывшим любовником, если он увидит тебя в компании со мной? А если я ещё сделаю пару намёков его отцу, как недоволен твоим грубым увольнением… Думаешь, генеральный после такого погладит сына по головке? Он ведь наверняка не в курсе этого финта. Я неплохо знаю Арсения Викторовича — он человек разумный. А его сын пока ещё австралопитек.
Нина фыркнула, а потом откровенно рассмеялась — даже глаза заискрились от удовольствия.
— Узнаю ваше чувство юмора!
— Благодарю, — серьёзно ответил Олег. — Но в каждой шутке, как известно, только доля шутки. Арсений Викторович говорил мне, что Андрей недальновиден и импульсивен. Вот пусть и посмотрит насколько… Пойдёшь со мной на корпоратив?
23
Нина
Наверное, как-то так ощущала себя Ева, когда змей предлагал ей райское яблоко. Бестужев, конечно, не совсем райское яблоко мне предлагал, но всё-таки тот ещё фрукт…
И мне хотелось согласиться. Очень сильно хотелось. Прямо скажем, на месть это не тянуло, но на щелчок по носу зарвавшегося богатенького мальчишки — очень даже.
Андрей пока плохо понимает, что каждый поступок имеет последствия. Всегда! И если ты делаешь кому-то подлость — будь готовь к тому, что однажды она так или иначе вернётся к тебе. Месть, бумеранг, справедливость… Неважно, как это называть. Важнее суть. Не хочешь, чтобы к тебе приходили со злом, — сам не делай его.
Однако было одно «но»…
— И что я буду должна вам за подобную услугу? — проговорила я почти по слогам, глядя на непроницаемое лицо Бестужева. Какой же он невозмутимый! Я даже представить себе не могла ситуацию, в которой этот человек бы ругался матом и орал на собеседника.
Кстати, вот смеющимся я его уже могла представить. А орущим — нет…
— Почему ты решила меня об этом спросить? — Бестужев слегка поднял брови, и в его глазах мелькнуло, но сразу угасло что-то ироничное. — Разве я предлагал тебе обмен услугами? Это обыкновенная человеческая помощь. Без бартера.
— Простите, но что-то не верится, — я покачала головой. — Я вам никто, с чего вдруг вы захотели участвовать в моей судьбе?
— А почему нет?
Я даже зависла.
— Ну…
— Вот именно, — хмыкнул Бестужев и наконец выпрямился, выпустив меня из этих странных полуобъятий. — Нет ни одной вменяемой причины, почему мне не может хотеться просто так помочь тебе щёлкнуть по носу Андрея Герасимова.
— Хм… — Я задумалась. — Он вам не нравится?
— И опять же, — вздохнул Бестужев, — нет ни одной причины, по которой он бы мне нравился. Мальчишка, который живёт за счёт умений своего отца. Сам по себе Андрей — никто и ничто. И заставить его нервничать… почему бы и нет? Получится забавно, соглашайся.
Я потёрла ладонью лоб, борясь с искушением завопить: «Да, конечно да!» — почти как поросёнок Фунтик, и уточнила:
— Вы ведь обычно не ходили на корпоративы…
— А в этот раз пойду. Получу новый жизненный опыт. Писателю это полезно.
Бестужев вновь шутил с абсолютно серьёзной физиономией, и я с трудом удержалась от шальной улыбки.
Вот же чёрт писательский! Нравится он мне. В отрыве от своих рассуждений об условностях правил, выдуманных обществом, — очень нравится.
И это плохо.
— Я точно ничего не буду вам должна? — спросила я, стараясь казаться суровой. — Никаких… м-м-м… интимных вещей?
— Мы же с тобой соглашение подписали, Нина, — напомнил мне Бестужев. — Только по взаимному согласию. Это ко всему относится. Естественно, ты ничего мне не должна. Но, если вдруг захочешь, я не откажусь. Это тоже должно быть понятно.