Нельзя сказать, чтобы Орлов был удивлён, когда на завтрак ему принесли деревянную миску с сухарями, присыпанными луком и чесноком, и кружку с водой. Впрочем, нет, он всё-таки был удивлён — потому что даже будучи узником, он оставался графом Орловым. Может, и бывшим, но капитаном галеона «Варяг». И ожидал, что обращаться с ним будут соответственно.
Ксения проснулась к обеду, и ей повезло первой увидеть птичий хребет, плавающий в бульоне — это блюдо называлось «суп». Она перенесла встречу с едой более стойко, потому что за время своего обитания в казармах встречала блюда и более неприглядные на вид.
— Что мы будем делать, капитан? — спросила она, помешивая ложкой бульон.
Орлов не смотрел на неё. Он честно пытался подобрать выход, который казался ему очевидным ещё вчера.
Предполагалось, что, оказавшись в камере, они первым делом попытаются вступить в контакт с Крылатыми — которые, как был уверен капитан, просто не могли поддержать бунт. Однако в тот момент, когда он ступил на пол изоляционного блока, Орлов понял, что план потерпел фиаско — добрая половина Крылатых находилась здесь же, все они были заперты в камерах, куда их набили, как набивают в бочку селёдок. Офицеров среди них не было — очевидно, их заперли где-то ещё.
Капитана они встретили радостными криками, полными надежды, которые, впрочем, скоро поутихли — когда пилоты увидели, что его точно так же запирают в камере, только отдельно от остальных.
Оставался ещё один вариант, на который он мог рассчитывать — это суд. Впрочем, если весь благонадёжный офицерский состав находился под замком, то шансы Орлова переубедить присяжных заметно снижались. А к тому же с того момента, как его поместили в камеру, никто не приходил к нему и не вспоминал про то, что ему был обещан этот самый суд. Пленника так же не спешили приводить.
Лучини появилась в камере только после обеда — всё ещё одетая в синайский шёлковый халат, она выглядела ещё более потрёпанной, чем пару недель назад, и по царапине на щеке и злым глазам Орлов предположил, что её всё-таки намеревались поделить между собой.
— С вами всё в порядке? — спросил капитан, отходя с прохода и позволяя альбионке зайти внутрь.
Элена судорожно кивнула и, придерживая ворот халата, прошла мимо него. Остановилась у стены, где стояла, насторожённо глядя на посетившую их делегацию, Ксения.
Квартердекер, сопровождавший Лучини, порог пересекать не стал. Глядя на Ксению, он протянул руку и коротко потребовал:
— Ключ.
Ксения колебалась лишь секунду, после чего губы её искривила неожиданно злая усмешка.
— Только после того, как мне отдаст приказ капитан.
— Не валяй дурака, девка! — рявкнул квартердекер, а старший механик, стоявший по правую руку от неё, положил руку квартердекеру на плечо.
— Не валяйте дурака, госпожа Троекурова. Вы не хуже нас понимаете — парусам требуется ремонт. Недавно был бой. Если вы не дадите нам ключ от склада, то никто из нас не покинет орбиты этой чёртовой планеты.
— Я сказала, — размеренно повторила Ксения, переводя на него взгляд. — Только после того, как мне прикажет капитан.
— Вы в своём уме? — снова вступился квартердекер, тем не менее немного растерявший пыл. — Чеботарёв не станет спускаться сюда ради вас.
— Вы рассуждаете так, как будто я завишу от вас, а не наоборот, — Ксения склонила голову вбок, — согласно уставу ключ находится у старшего помощника до тех пор, пока его не сместит капитан или трибунал. И ключ будет оставаться у меня до тех пор, пока мне не прикажет капитан. Настоящий капитан.
Взгляды механика и квартердекера сместились на Орлова.
Тот пожал плечами.
— Поскольку вы отказываете мне в праве суда, я не могу знать, капитан я или уже нет. А потому не могу отдать приказ.
— Вот как… — протянул квартердекер и шагнул вперёд, но едва нога его переступила порог, как механик удержал его. Квартердекер зло посмотрел на спутника — и снова на заключенных, — я мог вы вас просто обыскать. Хотите этого? — он перевёл плотоядный взгляд на Ксению и облизнулся. Усмешка Ксении стала шире.