Взгляд Ксении выхватил картины, изображавшие Основателя во время грозных битв под тем или другим из оставленных во время Исхода миров. Каждый в Империи Ромеев с детства знал, что Основатель стал единственным из адмиралов Последней Войны, ни разу не потерпевшим поражения.
Главную роль в интерьере зала играла ниша с полукуполом, отделённая от основной части зала аркой, лежащей на восьми колоннах. В глубине ниши находился портал, где на подложке из пурпурного атласа висел портрет Основателя с древней богиней войны и мудрости Минервой: Минерва, в окружении звезд и могучих флотилий, вела за руку Основателя, а над головой его несли золотой венец крылатые духи-хранители.
Величиной зал был в добрых восемь сотен саженей, и всё же он был полон людей. Оставшись предоставлена сама себе, Ксения разглядывала дам, разодетых в кружевные платья с длинными шлейфами и глубокими декольте, обнажавшими шею и плечи. Волосы их были собраны в высокие причёски, украшенные перьями, а у некоторых, кажется, даже маленькими птичками. Мужчины были в мундирах — все до одного.
Постепенно Ксения уловила некое подобие очереди среди тех, кто толпился в зале, и с разочарованием поняла, что оказалась в самом её конце. Парами и по одному дебютанты покидали помещение через просторные двустворчатые двери и входили в следующий зал, где новый камердинер оглашал их имена. Стараясь не выказывать суеты, торжественным шагом, пряча от посторонних взглядов волнение, проходили они по бескрайней ковровой дорожке, чтобы остановиться перед троном и склониться в поклоне.
Этот, последний, Зал Ромейской Воинской Славы, был отделан с неожиданной строгостью — не исключавшей, впрочем, пышности декора. В зале Воинской Славы — «Главного Тронного Зала» Осеннего Дворца — проводились все торжества, призванные показать могущество и незыблемость Империи Ромеев.
Он был выложен вырезанными плитами из корсиканского мрамора. Колонны и пилястры венчали бронзовые литые и чеканные капители, позолоченные через огонь. Медный потолок украшала лепнина, но пристальный взгляд без труда смог бы различить, что это не мрамор и не гипс, а накладное бронзовое литьё, тщательно перечеканенное и покрытое золотом — обманка, которые так любил императорский двор. Великолепию потолка соответствовал изумительный паркет, собранный из шестнадцати пород дерева фигурной мозаикой и покрытый резным рисунком.
Над троном, выше балкона, в стену был вделан огромный барельеф, на котором Основатель в образе древнего воителя верхом на коне в шлеме с поднятым забралом пронизывал копьём Великого Змея — древний символ кочевников Ветров. Стена за троном была обтянута алым шелком, на нем красовался вышитый золотом огромный императорский грифон, а вокруг него — гербы княжеств и планет, чьи имена входили в императорский герб.
Когда наступило время, Ксения так же миновала эту дверь.
— Поручик Гвардии Дементьевского Полка Ксения Троекурова, — старомодный посох ударил о пол, и Ксения переступила порог. Медленно и торжественно направилась она к трону через всю необъятную залу, по заглушающему шаги ковру.
Все напутствия, данные командиром, вылетели у неё из головы. Механически, сама не понимая, что делает, она опустилась на одно колено перед троном и, склонив голову, коснулась губами белоснежной, закутанной в соболиную мантию руки.
— Я помню вас, — сказал император. Ксения вздрогнула и в нарушение этикета исподлобья, чуть прищурившись, посмотрела на него, но ничего не сказала. — Вы та, что нашла первый из двадцати миров.
Ксения сглотнула.
— Это так, мой государь.
— О чём вы думали, когда искали его?
— О благе Империи, мой государь, — Ксения подумала и добавил. — И благе моего Императора, само собой.
На мягких, слишком пухлых для человека, держащего в кулаке миллионную империю, губах, заиграла улыбка.
— Я рад, если это так. А хотели бы вы послужить Империи ещё раз?
— Душой и телом я принадлежу Империи и Вам.
— Вы отправились бы по моему приказу снова к двадцати мирам?
Сердце Ксении забилось бешено, как молоток.
— Да, мой государь.
— Даже если эта экспедиция займёт много лет? Если вы состаритесь в ней?
— Моя жизнь принадлежит Вам.
— Хорошо, — император махнул рукой, — можете встать.
Стараясь не показывать охватившего её волнения, Ксения встала и, поклонившись, попятилась.
Император повернулся к советнику, стоявшему за плечом.
— Это всё? — устало и немного капризно поинтересовался он.