Горы представляли собой живописнейшее скопление острых вершин и гребней абсолютно невероятного вида. Склоны их прорезали извилистые расщелины с отвесными стенами, по которым неслись быстрые речки с прохладной чистой водой. Из страничных ущелий все эти потоки падали в долины дюжинами искрящихся водопадов. Берега и склоны заросли чащами пихт и вязов, ясеней, клёна и тиса. По самим деревьям ползли вверх, словно лианы, лозы дикого винограда.
Над путниками почти что всю дорогу светило солнце, и гребни утесов, каменистые бурлящие потоки и водопады в расселинах переливались всеми цветами радуги в его лучах. Наступал сентябрь, едва успел закончиться сезон дождей, и до крон деревьев докоснулась кисть осени, нанося мазки по зелени елей и лиственниц всех оттенков жёлтого и красного цветов.
Сказочные очертания хребтов, сверкающая вода потоков и многоцветье осенней палитры леса создавала ощущение ожившего праздника, и Ксения улыбалась, а рука её невольно тянулась к руке Орлова, едущего рядом — и тут же отдёргивалась, когда она вспоминала, что рядом с ней капитан.
За последние недели Орлов стал куда ближе ей, чем Ксения могла ожидать. Они проводили вместе целые дни и говорили, как казалось Ксении, обо всём — хотя, если бы она не была столь счастлива, могла бы заметить, что говорит, по большей части, только она. Орлов по-прежнему не рассказывал о себе ничего.
Низина реки, до которой они добрались ближе к середине дня, проходила между отвесных скал и называлась Джелончихьо. Окружающие ее стены местами были похожи на покрытый лаком ров, по которому можно было идти, только внимательно передвигаясь по вырубленной в скале лестнице, вцепившись в перила. Порой расселина становилась совсем узкой, и ее вертикальные стены нависали как бескрайняя крепость над путниками.
По всей низине лежали огромные обломки скал, когда-то занесенные ледниками, и, протискиваясь между ними, кристально чистым каскадом лился поток реки Джелончихьо.
Вода ее сверкала и искрилась в водоворотах — то замедляясь у мысов, то вдруг разгоняясь и становясь ярко-зелёной. В верхней части низины виднелась котловина, покрытая льдом, откуда река срывалась вниз гигантским водопадом. Ниже по течению поток реки образовывал вереницу из девяти озёр, соединённых между собой новыми водопадами, правда, не такими высокими, как верхний, и путники направили коней туда. Вей обещал, что там, у одного из обрывов, они сделают привал.
На скалах, окруживших путников со всех сторон, столетия назад были высечены колоссальные изображения богов, крылатых драконов, львов и фантастических птиц.
Наконец скалы расступились, и они оказались на небольшом каменном обрыве, поросшем зеленью.
Вей переглянулся с Кангом и, когда тот кивнул, сказал:
— Здесь.
Сины принялись устраивать привал. Орлов стоял, глядя на раскинувшийся с обрыва вид. Ксения хотела было подойти к нему, но не решилась — и вместо этого побрела прочь, обследовать зубцы и расщелины Алмазных гор.
Уже через несколько минут она набрела на уединённую поляну среди обступивших деревьев — огромную, ровную и блестящую, словно покрытый лаком стол. Посреди её вздымалась вверх одинокая скала.
Ясень, береза и пихта, можжевельник и абрикос, тис и бук, бамбук и кедровый стланик создавали здесь необыкновенную смесь различных силуэтов и расцветок растительного мира. Следы зверей отпечатывались в рыхлой земле, рысь и олень пробегали здесь, а проводники говорили, что в лесах водятся и тигры, и извиваются по траве огромные полозы.
Ксения долго стояла перед скалой, вдыхая пронзительно свежий горный воздух, напоённый ароматами диких трав, а потом снова двинулась в путь.
Выбралась на новый карниз и замерла, глядя в пропасть, раскинувшуюся перед ней.
В окружении волшебных картин звенящих водопадных каскадов, взбираясь на перевалы и цепи холмов, передвигаясь по причудливому сплетению бамбуковых мостиков по глубоким темным каньонам струились искрящимися водопадами речки и ручейки.
А дальше, в долине между скал, на берегу огромного озера, перечёркнутого двумя дамбами, раскинулись остатки старинного города. Дворы его поросли диким кустарником, а стены домов — мхом. И всё же на улицах, некогда широких, а теперь покрытых травой, всё ещё можно было разглядеть людей.
А еще дальше, почти у самого предела видимости, раскинулась морская гладь. Ксения не видела ещё мест, где бескрайнее море и земля соединялись бы в таком поразительном симбиозе.