Господи, я вот сейчас фантазирую или боюсь этого?
И правда разворачивает - вместе с креслом. Только к себе. На соседний стул садится, напротив. Теперь я не могу не смотреть. Не имею права прятаться.
У Позднякова насмешка в глазах. А у меня, наверное, уже все лицо красное. Мне кажется, что он понял, о чем я думаю. По моему лицу увидел, что именно я представила, увидел и смеется надо мной. Сколько у него этих баб, которые текут в его присутствии?
Собственная грубость отрезвляет. И заставляет, наконец, открыть рот.
- Я не могу к вам ехать, - после долгого молчания голос сиплый.
- Почему? - а у него - негромкий, но уверенный.
- Как вообще вам такое в голову пришло? Какая помощница? Что я могу… Да и я на издательство работаю, не на вас, чтобы вот так мною… управлять, - прорывает меня взволнованным.
- Мне в голову много чего приходит, - он тонко улыбается. А меня вдруг шарашит мыслью, что если не одна я здесь фантазирую? - И я никогда не делаю ничего, что не нужно именно мне. Помощница действительно нужна - работы много, не только с новыми текстами.
А вот в это верю. Что всегда и всё для себя любимого. И что нужен кто-то в помощь - я вообще полагала, что помощник или секретарь у него были. Поздняков не только книги писал, но и критические статьи, рецензии, лекции записывал. Бизнес, кажется, вел какой-то. Вряд ли он мог обходиться совсем уж без сотрудников при всей его гениальности. Только в доме у него никто не жил...
- Но от меня какой прок? - получается горько. Крик души почти. И не относится этот крик к Позднякову. Хуже всего - он и это понимает. Медлит чуть. И с уже привычной насмешкой уточняет:
- Ты же редактор?
- Д-да… то есть нет. Я училась, но пока что эта должность…
- Вот и всё.
- Что?
- Всё. Сними очки.
- Ч-что?
- И волосы распусти.
Кажется, я только и могу, что глупо открывать и закрывать рот, и в такт этому хлопать глазами. Странный диалог, странное требование без какого-либо перехода… Одно не странно, что я, как завороженная, резинку с волос стягиваю. И очки. У меня нормальное зрение, они просто солидности придают. И чувство защищенности. А так… Я как ладони. Обнажена. Оголена. Прикоснись кто ко мне - больно будет. Обоим.
Не прикасается.
И у меня вырывается жалобное:
- З-зачем вы это все?
- Тебе знать надо?
- Да!
- Чтобы спокойней было, чтобы не бояться, чтобы безопасно? Обязательно нужны все причины и следствия? Может тебе еще и отчитаться о моих планах?
- Д-да… То есть нет! То есть я хотела бы понимать точно...
- Так не будет. Решай, исходя из того что есть. Но дважды не предлагаю. И кстати...
Он придвигается еще. Наклоняется. Глаза его близко-близко - как вчера были. И снова с нечитаемым выражением.
- Не выдумывай лишнего. Если мне понадобятся сексуальные услуги, я получу их другим образом.
Черт. Это хорошо или плохо? Что меня он не рассматривает как сексуальный объект?
Все-таки я неисправима…
А Поздняков встает. Больше не смотрит на меня, из кабинета выходит.
Сижу оглушенная. Что это было? И что делать? Я точно понимаю - меня уволят. Найдут за что. Если я откажусь от этой поездки к Позднякову - уволят за отказ. Не откажусь и поеду - потом, когда снова вернусь в офис, сделают все, чтобы я не работала здесь. Чтобы забыть об этом шоу. О том, что какую-то Искру противопоставили всему издательству. Но раз результат один, зачем тогда мне ехать куда-то? В тот волшебный дом? В котором все так быстро становится с ног на голову?
Не поеду. Нельзя мне. Я и так ненормальная становлюсь, когда его вижу, а если буду видеть часто, потом никто уже не вылечит. Он как яд - принимать стоит в гомеопатических дозах и, желательно, только через книги.
Не вживую, нет.
Я еще какое-то время сижу. Жду, наверное, что вернется главный и что-нибудь мне скажет… определенности жду, да.
Но не дожидаюсь.
Возвращаюсь на свое рабочее место и достаю чистый лист бумаги...
- Искра, я приехала! - радостный возглас сестры настолько не совпадает с угнетающим словом “Заявление” на белоснежном листе, что я какое-то время пыталась соединить две реальности. Голос в телефонной трубке и мое намерение свалить подальше из этого дурдома. И плевать, что декабрь месяц. Что скоро Новый год, корпоратив с беспроигрышной лотереей. Премию вроде обещали, которая мне точно не грозит с таким вот словом на листе...
Ну и что. Во мне поднялось достаточно столь редкой злости. На глупость свою и беззащитность перед обстоятельствами. Зато все еще оставалось надежда, что я была хорошая девочка и Дед Мороз довезет таки мой подарок. Разрулит все эти неприятности, и в Новый Год я войду уверенно и с улыбкой, а не безработной, одинокой и потухшей.