- Спасибо, спасибо, спасибо! - он ловко засовывает рабочую флешку в разъем и добавляет радостно, что меня аж передергивает изнутри, - А Катя меня послала! А ты - самая добренькая и замечательная! Вот, смотри, здесь. Я пока отлучусь, а ты…
- Сидеть! - рычу неожиданно громко. Стасян аж замирает и удивленно на меня таращится. Я и сама удивляюсь своему рыку… и добавляю тише и мягче, - Сиди и смотри, вместе ошибку будем искать.
Быстро находим. Я и не сомневалась, что ерундовым было дело. И потом не отвлекаюсь уже на свои мечты о Позднякове, и его появлении в издательстве - и, что на этот раз он меня заметит. Зачем заметит - не понятно. Но хо-очется...
Только не отвлекаться сложно - в кабинете главного редактора какая-то возня, явно связанная с нашим гением. И я тут же начинаю жалеть, что не курю и не могу посплетничать об этом в “специально оборудованном месте”. Но первое вредно для здоровья и кожи, второе - для кармы.
И потому узнаю обо всем едва ли не последней, только на следующий день...
- Поздняков слиться решил, - замогильным шепотом сообщила Катерина, когда я разгреблась с наваленными документами, планерками и звонками.
Вот кто здесь работает, а кто слухи собирает, а? Но знает ведь, чем привлечь мое внимание, хотя я стараюсь не слишком привлекаться. И не слишком общаться с Катькой этой. Мы пришли в редакцию одновременно, еще на последнем курсе. Стажерами. И обеих в штат взяли. Она мне подружкой казалась. Именно ей я жаловалась на сложности и на то, как мне трудно...
Катя за два года выросла до полноценного редактора, а я все еще числюсь ассистентом и “отличным сотрудником, НО…” Сколько раз Катерина на планерке, а потом, наверняка, и в курилке, сокрушенно вздыхала по моему поводу? Что Искра-то по имени яркая, а так - ни рыба, ни мясо. Средненькая. Другими словами говорила, конечно. И искренне, конечно. И искренне же советовала мне советы, как активней себя вести и настаивать на своем. Во всеуслышание советовала - типа помогала робкой подруге. А, по факту, еще больше укрепляла мою репутацию “средненькой”.
Ну её. Целее буду без этого общения.
Вот только здесь другой случай...
- Ты про что?- спрашиваю нарочито равнодушно, а у самой сердечко стучит. Надеюсь не слишком громко. Надеюсь я мастерски скрываю свое отношение к Позднякову.
Засмеют.
А мне не очень-то смешно.
Не помню точно, когда я в него влюбилась. Когда прочитала его первую книгу? Или увидела интервью, в котором он цинично разбил все домыслы оппонента? А может когда встретила его вживую? Он прошел мимо, даже не заметив молоденькую стажерку, а я еще полчаса вдохнуть не могла… Хотя может и хорошо, что не заметил меня и мое отношение. Поздняков редкий у нас гость - несколько раз всего появлялся. Я помню, как одна девица бросилась к нему однажды со своими восторженными писками. А он остановился и та-ак на нее посмотрел... Я так на червяков смотрю - а их я считаю ужасно мерзкими. Девице той после Поздняковского взгляда только утопиться оставалось - я так точно бы к пруду пошла. Ах да, еще найди этот пруд в Москва-сити...
- Мне рассказали, - на самом деле, уверена, Катька просто подслушала, - что он не соблюдает какие-то договоренности по новому роману. И не хочет уже отданный в редакцию переделывать. Послал нашего старшего, когда тот запросил изменения. Бумаги не подписывает, - глаза Катерины с каждым словом расширяются все больше - как бы не выпали - а голос делается все громче. До меня доходит, что, судя по спокойствию окружающих, единственная, кто здесь не в курсе происходящего - это я. И потому-то мне всё это рассказывают - любит Катерина быть впереди планеты, - В общем, назревает скандал. И как разрулить никто не понимает. А Поздняков не хочет ехать разруливать. Он вообще, похоже, не выходит на связь и не выезжает. Ты же знаешь, что он отшельником живет? Где-то на задворках цивилизации? Поговаривают, что у него там есть одна комната…
- Слухи, - прерываю её резко. Вот дальнейшее даже не хочу слышать - слухи эти будоражащие и так муссировались в разных журналах. А маркетинговый отдел никогда не пытался их как-то замять. Любят они скандальчики. Скандальная слава писателю, точнее издательству, говорят, на пользу, - И что наши решили делать?
- Да черт их знает. Вон, совещаются уже час, - довольная, что хоть кому-то смогла открыть глаза, Катька кивает в сторону закрытых дверей кабинета и уходит, почему-то виляя бедрами. И чего я заметила? От зависти, наверное, бедер у меня-то нет.
Мною вообще занятные эмоции овладели. И злорадства, что не все гениям масленица. Плебейское такое злорадство, фу такой быть. Еще из интеллигентной семьи…