Глаза опалило ярким светом, а из звуков остался только голос того самого земпри, бормотавший проклятия в адрес всех вержей.
Когда Ирр немного пришла в себя, этот парень, почти невредимый и чудесным образом исцелившийся, собрал свои вещи, которые рассыпались по земле, потрогал обгорелый остов, оставшийся от Хоса, и медленно побрел прочь. Высокий, широкоплечий, как и большинство земпри, одет в такую же типовую форму, какую выдавали всем, только вот в руке он сжимал тускло поблескивающий серебряный амулет и увесистый мешок денег. Ирр и отсюда чувствовала их запах. И другой, не менее пугающий, который бывал на опустошенных землях, в местах, где чужие полностью выпили из мира магию.
Глава 5. Ночной гость
На ночь Фредерике, как и всякой приличной девушке, полагалось читать хроники прихода Отца-Защитника.
Когда-то давно, когда солнечные лучи совсем не пробивались сквозь туманную пелену, люди выживали только на построенных ушшами островах. Там росли леса и сады, текли чистые реки и водилось в достатке живности. Остальное же пространство бурлило дикой магией, что порождала чудовищ и сводила с ума людей.
Так продолжалось, пока однажды не пришли чужие. Они питались энергией, высасывали ее из всего, к чему прикасались. И после чужих оставалась голая пустыня, ничего больше. Остановить их смог только Отец-Защитник, когда собрал столько магии, сколько не собирал еще никто и закрыл все разрывы пространства, через которые проникали чужие. А после с воинством, которое вела Дева Карающая, уничтожил всех монстров, а части их захоронил на месте будущего Эбердинга и других городов. Тогда же над ними частично рассеялся вечный туман и появилось солнце.
Говорят, от чужих остались только мелкие кости, которые до сих пор могли поглощать магию и убивать вержей и теров одним прикосновением. Фредерика сама таких не встречала, но отец рассказывал, что раньше в их семье хранился подобный амулет, как средство на случай бунта вержей. После революции у них отобрали почти все магические вещи, оставив взамен небольшую компенсацию.
Матушка за стеной громко слушала радио и надсадно кашляла. Поутру придется снова идти к лекарю и извиняться перед соседями, но Фредди пока не хотела об этом думать. Это будет завтра, пока же можно любоваться темным небом, редкими крапинками звезд и туманом, вечным спутником Эбердинга. С каждым годом его становится меньше, как и магии в мире. Наверное, однажды она исчезнет совсем, уедет на Серебряный остров вместе с последним ушшем, и Эбердинг станет совсем обычным городом, как те, что раскинулись за пределами республики Ньол.
Пока же магии здесь было с избытком. Фредерика заметила яркую вспышку где-то на Второй линии, очертила в воздухе знак Отца-Защитника и отправилась спать. Постельное белье, как и подушка, пахли сыростью и плесенью, на днях нужно вытащить все это во двор и просушить как следует. Но старый сад с его гигантскими узловатыми деревьями, разросшимся терном и свисающим отовсюду лишайником пугал Фредерику даже в солнечный день. Особенно — старое семейное кладбище, что пряталось в самом дальнем углу возле каменной ограды. Хорошо, что ее окна выходили на улицу, а не на переплетение темных ветвей, иначе вовсе не спала бы ночью.
И тем внезапнее был нервный стук по дребезжащим стеклам. Фредди вначале подтянула одеяло повыше и прошептала слова молитвы к Отцу-Защитнику. Их дом стоял далеко от улицы, отгораживался от нее целой аллеей старых буков и высоким забором. И соседи все сплошь мирные и интеллигентные ученые, есть, правда, одна пожилая циркачка, но и она не имела привычки напиваться и стучать в чужие окна. Хулиганы или ночные гуляки тоже не добрались бы до спальни Фредди.
Кто тогда? Грабитель, из числа тех, что верят, будто вся бывшая знать прячет в матрасах бриллианты и рубины? Или удравший от хозяина тер? Ни один дикий зверь или человек не сравнятся в силе и кровожадности с детьми Девы Порочной, которые утратили разум.
Стук повторился, по комнате метнулась тень, а Фредди же зажмурилась и зашептала слова молитв еще громче. Звать матушку бесполезно, у той над ухом разрывается радио, а соседи просто не услышат крик через толстые стены.
Но незваный гость не сдавался, колотил и колотил, отчего стекла дребезжали все сильнее. Да он разобьет их и все!
Фредерика сразу же подскочила, набросила на плечи шаль и шагнула к окну с мыслью, что лучше пусть этот негодяй ее съест, чем заставит искать деньги на новое стекло. К тому же теры редко бывали настолько деликатны, чтобы стучаться перед входом в чужое жилище, а с человеком можно попробовать договориться.