Пак не среагировал и на это, он вообще будто не замечал Фредди, а она же так увлеклась, что пропустила момент, когда замолчало радио, хотя планировала сбежать на работу еще до этого.
— Доброе утро, свогор!
Матушка вплыла в кухню в вышедшем из моды пышном платье и сразу же протянула Паку руку для поцелуя. Тот подскочил с места, склонился и расцеловал перчатку матушки так, как делали актеры в дешевых спектаклях про аристократию.
— Доброе утро, донна Агата! До этого считал Фредерику самой красивой женщиной Эбердинга, но как же ошибался! Будь я живописцем, на всех портретах изображал бы только вас!
Матушка сдержанно улыбнулась в ответ, но ее глаза блестели таким искренним восторгом и ликованием, что сразу понятно — паршивец сумел ее очаровать. Донна Алварес долгие годы считалась первой красавицей в столице, да и во всей империи Ньол, даже сейчас она выглядела в разы лучше многих сверстниц и не раз получала предложения снова выйти замуж. Но мог ли кто-то из женихов сравниться с самим его величеством или терпеливым и спокойным Виктором Алваресом?
— Бенита Алварес, — представилась матушка, — Агата и Фредерика — мои дочери. В молодости я часто позировала для картин, наверняка вы видели некоторые из них, но не знаете, что там изображена именно я.
— О! Не может быть! Я бы с удовольствием поглядел на них, люблю живопись.
И подставил матушке локоть, предлагая проследовать за ним.
— Не припомню вашего имени…, — она легко нахмурила брови. — Вы, должно быть, кавалер моей дочери.
— Это кузен Паскаль, с островов, — уточнила Фредерика.
— О! — матушка обернулась и вгляделась в Пака с удвоенным интересом. — Вы раньше не баловали нас визитами.
— Подзаработал немного и приехал в город тратить деньги. Хотел, признаться, снять номер в гостинице, но встретил Фредерику и вот я здесь! Всегда рад общению с родней.
— Нужно скорее отметить столь радостное событие! — матушка повернулась и строго произнесла: — Фредерика, доставай наше лучшее вино!
Лучшее, оно же единственное, уже попахивало кислотой и уныло плескалось на самом дне бутыли, угощать таким даже противного Пака — преступление против дома Алварес.
— Не стоит тратиться! Фредерика, — он засунул руку в карман и вытащил оттуда пару десятков галлов, — купи нам игристого! А еще легких закусок, как любит донна Бенита!
— Право слово, не стоило! Сейчас же утро, не время для игристого. — притворно засмущалась матушка.
— Один бокал, только чтобы кровь бурлила! Фредерика, поспеши!
— Мне нужно идти на работу, лавка за углом, дорогой кузен и сам сходит.
Собственный голос казался шипением рассерженной гусыни, а уж слова! Разве так говорят доньи? Разве они так думают? Должны ли они варить каши и ходить на работу?
Фредерика от души хлопнула дверью, после пошла собираться на работу. Из-за Пака и его каши и так опаздывала, но пропустить нормальный завтрак, а после этого работать целый день на голодный желудок — полнейшая глупость. Тем более на время каникул закрывалась университетская столовая, а искать дешевый перекус в самом сердце Первой линии придется долго.
Пак догнал ее возле самого выхода, помог надеть пальто и прошептал на ухо:
— Мне нужны документы на новое имя, все расходы оплачу. И что мне делать целый день с твоей матушкой?
— Общаться! Ты, как погляжу, на диво быстро нашел с ней общий язык, — Фредди поправила шляпку, повертелась напротив тусклого зеркала и чуть прикусила губы, чтобы набрались сочностью. Пак по-прежнему не обращал на ее внешность никакого внимания, только хмурился сильнее от каждого слова.
— Выучил уже, как общаться с городскими: сразу взмахнуть деньгами, а после отвесить комплиментов поцветистее, чтобы не подумали, будто галлы — плата за услуги, а не приятный подарок.
— Ах ты… — Фредди чуть было не отвесила ему новую оплеуху, но внезапно осеклась. Этот подлец прав: они партнеры, если не сказать сообщники, такие отношения не предполагают сантиментов. А как ни крути, пока что она выполняет свои обязанности не лучшим образом. Одежда оказалась чуть маловата Паку и подчеркивала его массивную фигуру, еду он приготовил сам, а день наедине с матушкой в ветхом доме сложно подогнать под определение «помоги спрятаться».
— Вернусь к шести, — Фредерика через силу улыбнулась, — если соберешься в лавку за шампанским — не свети сильно лицо. Хотя с этой стрижкой на земпри и не походишь.
Пак кивнул ей очень серьезно и открыл дверь, выпуская наружу. Интересно, этот долдон вообще улыбается? При ней он сделал это один раз, в ванной, когда болтал о красивых глазах, и тогда выглядел очень милым. А сейчас… сейчас пугал своей непредсказуемостью и холодностью. И выглядел настоящим красавчиком с новой стрижкой и одеждой.