Земпри положил руку на плечо Фредерике и повел в дом, захватив по пути корзины. В первое мгновение казалось, что ее стошнит от отвращения: грязный и вонючий земпри так по-свойски обнял, точно имел на это право. Но его ладонь не двигалась по плечу и не норовила переползти на спину, как случалось с шаловливыми руками соседа Хосе или с требовательными Медины. Пак держался ровно так, как и положено заботливому кузену. Возможно, хорошо отыгрывал свою роль, но Фредди хотелось думать, что он просто ее уважает.
И не было никакого ужасного отвратительного запаха: просто скошенная трава и совсем немного пот, но после долгой работы никто не благоухает. А стоило им переступить порог, как ее новый партнер убрал руку, затем пригласил Фредерику на кухню, где выставил на стол блюдо с жареной курицей и запеченными овощами. Конечно, по правилам следовало бы разделать тушку, а после отнести ее в столовую, но Фредерика так проголодалась за день, что ополоснула руки, оторвала ногу у курицы и откусила, зажмурившись от удовольствия.
Да, некрасиво. Да, не подобает для девушки с ее происхождением, образованием и воспитанием. Но перед кем здесь чиниться? Перед земпри, который из столовых приборов наверняка знает только ложку и нож? И тем наверняка выковыривает грязь из-под ногтей чаще, чем режет мясо.
Пак в самом деле не стал делать ей замечаний, стянул рубаху, запихнул голову под кран и простоял так несколько секунд, а после выпрямился и потянул к себе полотенце. Фредди же внимательно следила за тем, как под кожей земпри перекатываются мышцы, и никак не могла решить, отчитать его или же подбодрить, чтобы продолжил плескаться.
На такую спину можно любоваться долго, мышцы очерчены, как у древней тийской статуи, только длинные борозды шрамов вдоль позвоночника портили впечатление. Их было совсем немного, да и края ровные, но все равно неприятно смотреть на следы давнишней боли.
Надо было сразу отправить Пака в ванную, но его волосы не могут быть грязнее овощей, которые обычно и моются под этим краном, так как для фарфора есть и другая раковина, а стоит спугнуть земпри — не факт, что еще раз удастся увидеть полуобнаженного красавчика, поэтому Фредерика предпочла просто жевать. Кто бы ни приготовил эту курицу, он был человеком талантливым. Только бы не Пак! Фредерика еще не смирилась с тем, что он кашу готовит в разы лучше некой доньи Алварес, курица полностью уничтожит ее поварское самоуважение.
Пак же отрезал себе небольшой кусок от тушки, выбрал нежирный, зато с хрустящей корочкой, отложил овощей, поперчил сверху и тоже налег на обед. Он не чавкал, не запихивал себе еду в рот, и в целом вел себя в разы лучше Фредерики. Она осознала это и начала жевать медленнее, кокетливо промакивая рот салфеткой.
— Наглый тип, этот Карлос. Из-за чего он к тебе привязался? — Пак заговорил только тогда, когда закончил с курицей и разлил лимонад по двум стаканам.
— Сама не понимаю. Вбил себе в голову что-то и не отставал от самого университета.
— Плохо.
— Пустое, — отмахнулась Фредерика. — Ты с ним здорово разделался, думала, не поймешь моих знаков.
— Ты дрожала вся, это сложно не заметить. Нужно было защитить, а в каждом доне живет глубинный страх бунта земпри, как память крови о восстании бутылочных стекол или прошедшей революции. Вот я и воспользовался этим.
Пак улыбнулся, широко и искренне, отчего сразу стало заметно, что этот суровый и нудный парень едва ли намного старше Фредди. А еще у него ясные, лучистые глаза и ямочки на щеках. Хотя какие ямочки? Если кто-то понимает тебя с одного короткого взгляда — это дорогого стоит и без всяких ямочек.
— Я не боюсь земпри, — зачем-то пробормотала Фредерика и улыбнулась в ответ.
— Потому что ты добрая девушка и не чувствуешь за собой никакой вины. Карлос не такой. Мутный тип и глаза у него будто стеклянные. Давай провожу завтра до университета?
Фредерика машинально кивнула, поймав себя на том, что откровенно таращится на широкие плечи этого земпри. Пожалуй, соседу Хосе больше нет смысла расхаживать под ее окнами без рубашки, его тело на фоне здоровяка из общины казалось тощим и нелепым, точно у ощипанного цыпленка.
Во рту сразу же пересохло, а мысли улетели совсем уж далеко, поэтому Фредди быстро сжевала еще один кусок курицы и заговорила:
— Благодарю за вкусный ужин и то, что навел порядок в нашем саду. Мы с матушкой, как две хрупкие женщины…
— Я не привык без работы сидеть, а тут, в городе, который день бездельничаю, уже и мышцы слабеть стали, так вернусь домой и не смогу мешок зерна поднять, стыдно будет.