Говорил он правильно, гладко, но сам не отводя взгляд следил за реакцией Хавьера. Можно поспорить, если мальчишка только заподозрит почтенного следователя в том, что он отправил служебную гончую подработать в богатом квартале и обещал той свое покровительство, а потом решил отказаться от этой идеи — обо всем этом узнает комиссар. А то и сразу свогор Кроу, начальник особого управления. Но совесть Хавьера была чиста: что бы там ни натворила Ирр, действовала она самостоятельно.
Поэтому уже через несколько минут он вошел в участок вслед за мальчишкой. Тот наотрез отказался ехать на автомобиле и повел Хавьера подворотнями. Один раз пришлось перелезть через забор, а после прыгнуть через канаву, но вышло в самом деле быстрее.
Ирр они нашли быстро. Гончая в самом деле сидела на самом верху книжного шкафа, почти под потолком комнаты. Ссутулилась и поджала ноги, снова спрятавшись за волосами.
— Тебе не кажется, что если зовешь меня разгребать последствия твоих приключений, то неплохо бы рассказывать, как в эти приключения влипаешь. А лучше — звать с собой.
Хавьер подошел вплотную к решетке и взглянул на гончую. Она же дернула плечами, будто плакала, потом бесшумно соскользнула на пол, приземлилась на ноги, убрала волосы с лица и уже через секунду стояла напротив Хавьера, обиженно поджав губы.
— Глупости болтаешь, я почти поймала этого вашего, — она бросила быстрый взгляд на мальчишку и закончила шепотом, — из Братства. А он хитрый такой, обозвал меня шлюхой и сдал патрулю.
Гончая выглядела так себе: волосы растрепаны, под глазами темные круги от размазавшейся косметики и бессонной ночи. Но и так она была красивее большинства знакомых Хавьеру женщин.
Дурная кровь, порченая, хранящая память о Деве Порочной — такая текла в жилах у вержей. Но она же делала их зачастую сильнее, умнее, хитрее и красивее обычных людей. Правда, таких красивых гончих Хавьер еще не встречал. Особенно тех, что старше двадцати.
— Освободите ее, — он обратился к стоявшему неподалеку комиссару, — я подпишу бумаги, если будет необходимо и возмещу ущерб.
— Ущерба никакого, — отмахнулся тот, — как и бумаг. Как услышал ваше имя, сразу же решил проверить без лишнего шума. При случае передайте мое приветствие свогору Кроу, славный человек, довелось служить под его началом.
Хавьер кивнул и сразу подхватил Ирр, которая почти прыгнула ему на руки, чуть только открыли дверь, и шепнула на ухо: «Какао хочу». Сердце у гончей колотилось так, что чувствовалось и сквозь слой одежды, а ее частое дыхание щекотало шею. Хавьер погладил ее по волосам, а после ненавязчиво отстранил от себя. Все же так обниматься он привык с любовницами, напарники должны соблюдать дистанцию. Но Ирр почти сразу впихнула горячую ладонь в его руку и не отошла дальше, чем на полшага до тех пор, пока они не добрались до автомобиля.
Хавьер уже опаздывал на работу, поэтому купил какао на вынос, а после потратил еще целых две минуты на то, чтобы напиток присыпали тертым шоколадом, капнули в него ликера и забросили несколько тающих зефирок. Ирр глядела на кружку недоверчиво, пробовала какао тоже с опаской и постоянно косилась на Хавьера, хотя глаза ее светились почти детским восторгом.
— Я не воровал эту кружку. Честно заплатил, хотя ушлый бармен посчитал ее по цене серебряной.
— Про другое думаю, — вздохнула она и облизала губы, — помогаешь мне очень много. Когда будет лучше расплатиться? В машине мне не нравится, тесно здесь.
— А где нравится? — Хавьер чуть отвлекся от дороги, чтобы видеть лицо гончей. Вроде бы не шутит, но и энтузиазмом не пылает.
— В квартире или доме. Там кровать мягкая и душ есть. А еще всегда хотела поглядеть, как живут настоящие доны. Но давай вечером, а то мне на службу нужно. Свогор Браво будет очень расстроен, что второй день подряд опаздываю.
— Ирр, — Хавьер остановил автомобиль возле особого управления и положил руки на руль, — никто не тащит девушку в кровать после одной кружки какао и мороженого. По поводу же твоих разногласий с патрульными хочу выслушать объяснения, а дальше найду тебе такси до дома, раз все равно не хочешь работать вместе. Пускай свогор Браво занимается твоим воспитанием.
— И после бокала кислого вина тащат, — вздохнула она.
— Хорошо, уточню. Я не тащу девушек в постель после кружки какао. В целом не припомню, чтобы кого-то туда тащил насильно или в качестве оплаты за услуги. И давай на этом закончим. А жилье одного дона я тебе покажу.