— Какое у тебя интересное белье, — Тенмар тоже изучал мои трусы, но явно под другим углом. С профессиональной точки зрения. — Очень смело. И, думаю, удобно. Но, боюсь, к такой революции наши дамы пока еще не готовы.
— Природа не терпит революций, — заметила я, натягивая первое платье. — Она все больше по эволюции. От революций одни проблемы.
Когда я перемерила все, оказалось, что это проблема почище революций. Потому что хотелось все. И подходило тоже все, хотя одно платье и брюки от костюма требовали небольшой подгонки.
— Не могу выбрать, — вздохнула я.
— Ну так и не выбирай, — пожал плечами Тенмар. — Если я правильно понял, у тебя вообще нет никакой одежды, кроме рабочего костюма. Этого еще и мало будет. Поэтому журналы оставлю. Когда выберешь, пошлешь за мной. Хотя нет, я приеду сам. Сейчас сделаю наметку на брюках и зеленом платье. Подгоню и привезу.
Он закалывал платье булавками прямо на мне, легко касаясь руками моего тела. От его пальцев сквозь тонкую ткань пробиралось и волнами растекалось тепло. Сердце частило, в горле пересохло.
Вот как, оказывается, выглядит соблазн!
Хотя нет. Соблазн — это когда тебе что-то предлагают и очень хочется согласиться, несмотря на то, что нельзя. А мне никто ничего предлагать не собирался. Кроме профессиональных портновских услуг, конечно.
Тенмар быстро наметал по булавкам платье и брюки, и я еще раз примерила их.
— Ну вот, — кивнул он. — Теперь все в порядке.
А вот со мной точно в порядке было далеко не все. Когда тебя после полугодового воздержания лапает весьма привлекательный мужчина, пусть даже и не с эротической целью, с тобой просто не может быть все в порядке. Особенно если знаешь, что в ближайшей и дальнейшей перспективе тебе ничего не светит. Хоть Эйдар и сказал: делай, что хочешь, но чтобы никто не знал, слова эти меня нисколько не обманули.
«Даже и не думай!» — вот что они означали. И абсолютно неважно, по какой причине.
После ужина, такого же невкусного, Эйдара задержал Пакстон, и я повела Аллана в детскую. Он, конечно, не заблудился бы и сам, но попросил с умильным выражением на мордахе:
— Лиза, а ты уложишь меня спать? А то ведь уйдешь завтра с папой, и я тебя весь день не увижу.
Я и раньше замечала за ним подобное невинное манипуляторство. Ну вот как отказать такому солнышку с умоляющей улыбкой? Теперь-то мне было понятно, откуда это у него.
От папеньки, конечно.
— Пойдем, — я взяла его за руку.
— Спокойной ночи, папа, — он помахал Эйдару. — Спокойной ночи, Пакстон.
Вместе с Изеллой мы искупали Аллана, потом я отпустила няню и сама уложила его.
— А почитать? Тебе, наверно, надо больше читать, Лиза, тогда ты хорошо научишься.
— Да, конечно, — я отвернулась, чтобы он не заметил мою улыбку.
Ах, ты, маленький поросенок! Нет бы просто попросить, так ведь еще и теоретическую базу подвел.
На полках стеллажа, разделявшего игровую и спальную половины, стояло много книг с яркими картинками. Среди них я заметила несколько на русском языке — видимо, это были самые любимые, которые Аллан захотел взять с собой. Но их я пока отложила. Он был прав: мне действительно сейчас стоило больше читать на языке Эйрены.
Прочитав сказку про волшебную рыбу и жадную женщину, я поцеловала Аллана, погасила свет и вышла в коридор.
— Уже спит?
— Эйдар! — я чуть не подпрыгнула от неожиданности. — А давай ты не будешь вот так подкрадываться? Так и инфаркт словить можно. Не спит, но засыпает.
— Надо же, какая пугливая женщина. А я думал, те, кто в детском саду работают, ничего не боятся. Как дрессировщики тигров.
— Скажи, а ты в школе учился? — спросила я, отойдя подальше от двери детской.
— В школе? — удивился он. — Нет. У меня домашние учителя были. А что?
— Я подумала, что, если учился, наверняка дергал девчонок за косички и подкидывал им в сумки пауков.
— Я подкинул как-то учительнице в сумку вавру. Это ящерица такая. Она дико визжала. Учительница визжала, конечно, не вавра.
— А ты небось радовался, — хмыкнула я.
— Да. Но недолго. Потому что от отца влетело.
— Ну и правильно. А где сейчас твой отец? Он жив?
— Нет. Умер пять лет назад. Ликвидаторы вообще долго не живут. Непосредственное общение с темной энергией здоровья не прибавляет. Майкель перешел в техническую команду сравнительно молодым, ему еще и сорока не было, но он тяжело болел.
Мы как раз вышли из коридора к лестнице, и я остановилась на площадке — там, где свет падал на его лицо.
— Подожди-ка, Эйдар. А разве не ты говорил, что темные сущности непосредственно для людей не опасны, что они действуют через других людей или через стихийные бедствия? И что твоя жена погибла только потому, что оказалась в месте прорыва? А теперь получается, что темная энергия все-таки опасна?