— Ты хочешь сказать, что мы вдвоем сильнее всех стражей мира, вместе взятых? — сдвинул брови Эйдар.
«Не совсем так, — существо собралась в тугую спираль и снова приняло размытый человеческий облик. — Сама по себе ваша сила невелика. Но она особенная. Если ее соединить с темной энергией, это усилит ее так, что свет уже не сможет взять верх. И тогда этот мир станет моим».
— И что с ним станет? С миром? — спросила я, понимая с отчаянием, что мы не сможем вести этот диалог бесконечно.
«Ничего. Все останется на своих местах. Люди будут жить так, как и жили».
— В ненависти и насилии?
«Они привыкнут. Люди привыкают ко всему. Это станет обыденностью».
Неправда! Неправда!
Это был не теплый ветер, не кошачий мех. Меня обдало холодом, и каким-то особым, даже не мысленным, а более глубоким зрением я увидела страшную картину мертвого мира, усеянного трупами. Это было похоже на вспышку, на укол раскаленной иглой, но я успела поймать ее и передать Эйдару.
— Мы согласны, — сглотнув слюну, сказал он.
— Эйдар… — прошептала я, но он еще сильнее, до боли, стиснул мои пальцы: молчи! И повторил:
— Мы согласны.
«Прекрасно. Можете возвращаться домой. Вы же не думали, что я сразу же отдам вам Аллана? — существо зарябило сильнее, словно сотрясаясь от хохота. — Вы исполните свое обещание, а я — свое»
Нет!!!
Я не знала, что делать, что ответить Аллану. Поэтому представила, будто обнимаю его и говорю: потерпи, мы что-нибудь придумаем.
«Идите! С вами свяжутся».
Развернувшись, Эйдар потащил меня за собой. Вскоре мы снова нырнули в непроглядную тьму и шли через нее, пока не оказались в коридоре: справа пробивался слабый свет. Когда мы выбрались на поляну, мне показалось, что солнце не поднялось выше, ни на сантиметр.
— Мы были там долго, а здесь, кажется, и нескольких минут не прошло. Видишь? — я показала на тень дерева, пересекающую дорожку. — Я запомнила, она лежала точно так же.
— Междумирье, — кивнул Эйдар. — И безвременье. Я знаю. Пытался засечь время по часам, когда был в вашем мире. В коридоре стрелки останавливались, а стоило выйти — шли дальше. И снаружи тоже не проходило ни секунды. Либо время шло, но мы вернулись назад — в то мгновение, когда заходили в коридор.
— Почему ты согласился, Эйдар? — перебила я. — Ведь Аллан…
— Лиза, я не согласился, а сказал, что мы согласны. Замечаешь разницу? Нам нужно время.
— А ты уверен, что оно у нас есть? Может, нам прямо сегодня скажут, где будет прорыв?
— Может быть, — вздохнул он и повторил: — Может быть. Но Аллан несколько раз сказал тебе, что эта тварь врет. Что он имел в виду?
— Как что? — я присела на ствол поваленного дерева: после пережитого напряжения, когда оно стало понемногу отпускать, задрожали колени. — То, что его нам не отдадут.
— Это первое, что приходит в голову. Но вдруг что-то еще? Помнишь, что сказал Майкель? Возможно, наша сила может защитить мир лучше, чем все стражи сразу. Ликвидаторы преобразуют темную энергию так, чтобы заделать прорыв, но ткань все равно остается рыхлой и рвется.
— Да, — согласилась я. — У нас есть такое выражение «тришкин кафтан» — когда пытаешься что-то исправить, но этим ломаешь или портишь другое. Если на ветхую ткань ставишь заплату, рвется рядом с нею. Ты хочешь сказать, мы можем соединить свою силу с темной энергией так, что ткань станет для нее непроницаемой?
— Да. Я думаю, это оружие, которое может быть обоюдоострым. Все зависит от того, куда его направить.
— Но как же Аллан?
— Мы теперь знаем, где он. И сможем прийти за ним.
— Подожди, Эйдар, — испугалась я. — А что, если он убьет Аллана? Когда поймет, что его обманули?
— Он — тьма, Лиза. Сама тьма, которая принимала человеческий облик за счет поглощенных тел людей. И он только что сказал: благодаря своей силе мы неуязвимы для тьмы. Настолько, что нам не страшны прорывы. И Аллан наверняка такой же. Я не сомневаюсь. Спроси его. Может, он знает?
— Хорошо, — кивнула я. — Сейчас спрошу.
Глава 19
Глава 19
Аллан ответил не сразу — будто что-то мешало ему.
Да. Я как ты, Лиза.
— Спроси его обо мне, — попросил Эйдар.
Папа тоже. Только не может говорить, как мы.
— Это самое главное. Тьма не способна навредить ни нам с тобой, ни Аллану. И она не знает, что мы об этом знаем. Идем.
Он потащил меня за руку в сторону дома, но я уперлась.
— Подожди, Эйдар. Ты хочешь дождаться сигнала о прорыве, вылечить ткань мира, а потом вернуться за Алланом? А ты не думаешь, что тьма тогда спрячет его так, что мы не найдем уже никогда?