— Я не стал ничего придумывать, — сев за стол Майкель, расправил салфетку. — Зашел к нему и сказал, что меня беспокоят его каналы. Что человеку, постоянно находящемуся в контакте с темной энергией, надо проверять их чаще. Он не стал возражать. Я усыпил его, прошел по ментальным линиям. Все чисто — насколько это вообще возможно при его должности. Но рассказывать ему про Аллана не стал, сделайте это сами.
— Уф! — шумно выдохнул Эйдар. — Уже проще.
— Не намного, — возразила я. — Ты сам сказал, что тот человек погиб.
— Не начинай, — попросил он. — Я знаю. Если ты повторишь это еще двадцать раз, все равно ничего не изменится. Если он действительно в коконе, придется рискнуть.
— Если хотите, я вызову его прямо сейчас и попрошу приехать, — предложил Майкель. — Кстати, ни одной тревоги сегодня так и не было. Ни в одном из миров.
Мы переглянулись, и Эйдар кивнул:
— Да, пожалуйста, вызови.
«Оссим, — позвал Майкель, и мы с Эйдаром подстроились, чтобы слышать их разговор. — Я в доме Эйдара и Елизаветы. Ты мог бы приехать сюда?»
«Я так и подумал, что твой интерес к моим каналам не случайность», — ответил Оссим после довольно долгого молчания.
«Я не стал бы беспокоить тебя по пустяками. Приедешь — поймешь сам, насколько это важно».
«Хорошо. Ждите».
— Легко сказать — ждите, — вздохнул Эйдар. — Сейчас все зависит от него. Не только жизнь Аллана. Жизнь всего нашего мира.
— А ты не думал, Эйдар, чем будут заниматься стражи, если вдруг станут не нужны? — Майкель потер подбородок. — Их, конечно, не так много, как, к примеру, солдат или торговцев, но все равно это сотни людей, которые больше ничего не умеют.
— Он будет выращивать в огороде капусту, — поддела я.
— Что выращивать? — не понял Майкель.
— Овощ. Похож на сотту, только побольше. Это он так сказал, когда я спросила, чем бы он занимался, если бы не смог найти жену и стать координатором.
— Я лучше буду выращивать капусту, — Эйдар дернул уголком рта. — Зная при этом, что миру не грозит ничего, кроме человеческой глупости.
Мы разговаривали ни о чем, изнывая в ожидании. Есть никому не хотелось, и официант унес блюда почти нетронутыми. Наконец из коридора донеслись шаги, и Пакстон объявил, остановившись на пороге:
— Господин Оссим.
— Приветствую! — Оссим обошел его и присел к столу. — Что такого срочного и важного стряслось? Признайся, Майкель, ты ведь поэтому проверял мои каналы? Чтобы выяснить, не продался ли я тьме?
— Можно не продаться, а поддаться, — поправил тот. — Но в целом верно.
— Аллан был в междумирье, — начал Эйдар. — Мы с Елизаветой смогли связаться с ним. Еще до того, как ты запретил нам пользоваться ментальной связью. Но в наш разговор вмешалась тьма. Она вбирает в себя тела и энергию тех, кто попал в место прорыва, и использует для воплощения. И может в этом облике общаться ментально. Нам пришлось выйти в коридор и дальше — чтобы забрать Аллана. И нам это удалось. Но…
— Он без сознания, — подхватила я, когда Эйдар запнулся. — Эйдар предположил, что это энергетический кокон.
— Вот как? — Оссим пристально посмотрел на меня. — Зачем тьме Аллан? Вы ведь знаете, не так ли?
— Да, — кивнула я. — Ты был прав, когда отстранил нас от работы. У нас с Эйдаром особые способности. Не такие, как у других стражей. И у Аллана тоже. Мы неуязвимы для тьмы. Каждый из нас троих. Составив треугольник, мы можем своей силой изменить силу тьмы так, что неуязвимым станет весь мир. Но вдвоем, без Аллана, мы, наоборот, увеличиваем ее мощь. Мы нужны тьме, но только без него.
Лиза!!!
Это было похоже на порыв ледяного ветра, распахнувшего окно.
Замерев на секунду, я вскочила, выбежала из столовой и понеслась к детской.
Глава 21
Глава 21
Какие же мы идиоты, промелькнуло в голове, как же мы оставили его одного! Ведь сами говорили, что доверять нельзя никому. Ну да, Эйдар закрыл дверь детской и ключ забрал с собой, но Изелла ведь может попасть к нему из свой комнаты!
Черт, у меня же нет ключа!
Дверь в комнату Изеллы была не заперта, а другая, ведущая из нее в детскую, — распахнута настежь. Я влетела туда и увидела, что няня пытается задушить Аллана подушкой. Скорость и ярость придали мне сил. Удар в лицо получился такой, что Изелла отлетела в сторону, впечаталась в стену и сползла на пол.
Я росла в неблагополучном районе, и драться в детстве приходилось часто. У этих драк, порою очень жестоких, был главный принцип: бей первым и так, чтобы враг уже не встал. Не насмерть, конечно, но чтобы очухался далеко не сразу. Это было давно, и все же руки и ноги ничего не забыли. После нескольких ударов Изелла скрючилась на полу, захлебываясь кровавыми соплями, и затихла.