— Лиза, ты ведь можешь вашей особой связью спросить Майкеля, нет ли изменений фона и плотности? — насторожился Эйдар. — Попроси написать его. Так будет быстрее.
Я сделала это, и через четыре дня мы получили «на буквы» письмо, в котором Майкель писал, что никаких изменений нет. Однако Аллан утверждал: что-то произошло. А я вспоминала его сонные слова о разорванном времени.
Случайность? Или нет?
— Ты знаешь, Лиза, — сказал Эйдар через несколько дней после того, как мы получили письмо от Майкеля, — у меня такое ощущение, будто что-то… не так. Не могу понять, в чем дело. А тебе не кажется?
Я старательно прислушалась к себе. И поняла, что он прав. Действительно что-то не так. Но вот что?
Разорванное время, сказал Аллан. Нет ли тут какой-нибудь связи?
Время, время…
В голове снова крутился обрывок упущенной мысли — словно дразнился, показывая язык. Может быть, она как раз была связана со временем?
Эйдар ушел на работу в порт, мы с Алланом вышли к морю погулять. День был холодный, ветреный, покрытые пеной волны тащили на берег водоросли и всякий сор. Аллан убежал вперед, выискивая красивые раковины, а я шла нога за ногу, разглядывая причудливые очертания туч над морем. Свинцово-серые с лиловым подбоем, они выглядели довольно страшненько. Примерно так я представляла себе сущности, проникающие в дыры пространства.
Нет, не так. Не пространства. Пространственно-временной ткани.
Временной…
Я никак не могла уложить в голову всю эту вселенскую архитектонику, да особо и не пыталась. Сказали, что ткань пространственно-временная, — так и приняла это. А ведь миры параллельны друг другу вовсе не в пространстве, а во времени. Если, конечно, я правильно все поняла. Каждый последующий отстает от предыдущего на несколько секунд. И они плодятся, плодятся, образуя бесконечную цепь, которая находится… где? В междумирье, заполненном темной энергией.
От этого реально можно сойти с ума.
Мы с Эйдаром не смогли разорвать ткань. Неважно, по какой причине. Но Аллан сказал, что время разорвано.
Я споткнулась и чуть не упала, увязнув в мокром песке.
Да вот же оно!
Этот мир — центральный из трех миров звена. Эйдар сказал, что раньше между ним и моим миром был только один переход. Потом появился другой, а затем третий. Переход между мирами — это переход во времени, а не в пространстве. Если время разорвано, не означает ли это, что появился еще один переход, четвертый?
Но даже если так, с чего я взяла, что это переход в мой мир, а не в третий? О порталах туда мне вообще было ничего неизвестно, кроме того, что они где-то есть.
Еще никогда я не ждала Эйдара с работы так, как сегодня. Он пришел, забрав по пути ужин из харчевни. Пока он мылся и переодевался, мы с Алланом накрыли на стол.
— Скажи, а сколько переходов в третий мир? — я едва вытерпела, пока мы примемся за еду.
— Два. А что? — удивился Эйдар.
— Они появились одновременно?
— Нет. Сначала был один, потом нашли второй.
— А как их вообще находят?
— Стражи, которые где-то поблизости, чувствуют изме… Подожди, Лиза, ты хочешь сказать, что мы могли разорвать не пространство, а время? Да, и Аллан же сказал, что время разорвано.
— Мне, наверно, что-то приснилось, — вздохнул тот. — Я не помню.
— Если это так, действительно мог образоваться новый переход между мирами. И мы почувствовали, только не поняли, в чем дело.
— Мне тоже кажется, что… не знаю что, — надул губы Аллан. — Как будто что-то стало по-другому.
— А в Саттее есть стражи? — спросила я и немедленно обругала себя за глупый вопрос. Конечно, есть, как им тут не быть?
— Вопрос в том, кто найдет портал первым. А еще интереснее, в какой мир он ведет. Если, конечно, мы все не выдумали.
— А что, если нам попробовать определить это место с помощью треугольника? — предложила я. — Как мы определяли места истончения или прорывов?
— Мы определяли их не так, — возразил Эйдар. — Нужны были три наблюдателя, координатор и его помощница. Конечно, можно и втроем, но это сложнее. Но давайте попробуем, — он взял за руки меня и Аллана, руку которого сжала я. — Постарайтесь мысленно нащупать то место, откуда идет ощущение, будто что-то изменилось.
Я закрыла глаза и попыталась найти в пространстве источник беспокойства. Так, как делала это в центре, когда определяла координаты истончения. Сначала ничего не получалось, но потом я словно подцепила кончиком иглы крохотную занозу под кожей. В темноте вспыхнула искра, которая становилась все ярче. Три тонких луча сбегались к ней, соединяясь. Свет приблизился, и на мгновение я увидела картинку, словно выхваченную из мрака.