Когда моя сущность влетела в его тело, его собственная душа оказалась только сторонним наблюдателем. Замученный своей нелепой и трагической судьбой, юный эльф искал возможность либо отомстить своим обидчикам, либо умереть. Это стало целью и смыслом отчаявшейся и никому не интересной жизни. Он не видел другого выхода из создавшейся ситуации. И хотя он помнил, кем был, Мелин не мог вернуться обратно и рассказать родителям, что его глупое любопытство стало причиной страшной смерти единственной и любимой сестры. Родные не должны узнать, что случилось с пропавшими детьми. Поэтому молодой и ожесточившийся из-за невозможности решения проблемы эльф опускался все ниже, несмотря на теплое отношение начальника порта тиса Ренского, взявшего мальчишку в свой дом.
И тут — неожиданная гостья, которая вторгается в тело, превращая личность Миллеинора в запертого на замок узника, все видящего и слышащего, но не могущего ничего, даже слова сказать! Я поначалу его даже и не ощущала. Но, проходя вместе путь борьбы с магами, мы неожиданно научились и слышать, и осязать друг друга. Иногда его душа даже брала управление на себя. И ему, с моей смелой подачи, неожиданно открылась дремлющая в нем эльфийская исконная Магия во всем своем великолепии и красоте. В короткий промежуток времени он научился видеть в людях и других существах не только врагов, но и друзей. А Судьба, наверное, в благодарность за наш общий труд, наконец, смилостивилась над ним, отправив эльфа на давно покинутую Родину.
Тогда, когда мы были едины, я чувствовала, как отогревается иззябшая душа, как он смеется над шутками и радуется нашим удачам. Как, поддерживая друг друга в смертельных ситуациях, мы мысленно говорили: «Я — это ты, ты — это я. Все будет хорошо!» И нам действительно было хорошо. Мое сердце и сейчас рвется к нему, единственному, кому я действительно была нужна. Но в моем личном мире прошло около месяца с тех пор, как мы расстались. А в его мире — целых десять лет. В его жизни произошло множество событий. Он нашел родных и помирился с ними. И он хочет жениться на принцессе Корнельской Дилире. Правда, об этом не объявляли, но предполагается, что этот визит как раз с этим и связан. Он эльф и сильный маг. Она — красавица, умница и магичка. Принцесса. А я? Бывшая наемница Судьбы? Солдат удачи? И умений-то, только кошкой оборачиваться, да со стихиями договариваться. Может быть, он постарался поскорей забыть меня, как нелепое недоразумение, произошедшее однажды… А все, что я видела внутренним взором, просто мне померещилось оттого, что очень этого хотелось? Короче, одни вопросы.
Как-то вечером, мысленно разговаривая с отцом Диком, я была в таких расстроенных чувствах, что он почувствовал это за многие сотни километров. И, конечно, поинтересовался причиной моего уныния. А я, неожиданно для себя, все рассказала, правда, не называя имен. Но Дик как-то понял из моего сбивчивого повествования с недомолвками и пропусками, самую суть. И задал всего один вопрос: «Ты уже заказала платье для бала?» Когда я выдала недоуменное «зачем?», Дик рассмеялся. И сказал прописную истину: «Сначала мужчина влюбляется глазами. А к душе приходит гораздо позже. Тебе же с ним заново знакомиться придется. Вот и ошеломи, порази его. Тогда он захочет поближе узнать и твою суть. Так-то, девочка». «Но я откладываю деньги на таверну для тебя!» И умный Дик мне ответил: «Если у Вас все сложится, то и у меня все будет так, как надо. А по-другому и таверна не спасет».
Ночью, под усталое сопение Алекса, я все еще раз продумала, а утром, отпросившись, пошла в город. Заказывать самое потрясающее платье.
Чатакка был теплым и уютным приморским городком с маленькими домами под красными и коричневыми крышами. Каждый из них считал своим долгом обзавестись трехступенчатым крылечком с коваными перилами и козырьком над ним. Причем узор ковки нигде не повторялся. В одном месте это были морские змеи, переплетенные между собой в отчаянной борьбе или страстной любви. На каждом из гадов виднелись даже чешуйки, не говоря о четко очерченных раскрытых зубастых пастях и тоскливо-безумных глазах. На другом крыльце распускались розы. Бутоны и уже раскрытые цветки перемешивались между собой, удерживая стебли колючками, а на отдельных листиках блестели металлической гранью искристые капельки росы. Еще один дом поразил голубями. Я в этом мире их не видела ни на улице, ни в воздухе. Но вот они! Металлические, поддерживающие кончиками раскрытых крыльев узкие деревянные перильца. А наверху, у козырька, они нежно соприкасались клювиками, сложив крылышки среди тоненьких, покрытых листвой веток.