От скуки примерила платья с драгоценностями. Сначала салатовое. С белыми сверкающими камнями и вышитым зототой нитью лифом оно смотрелось бесподобно. Я пощипала щеки: заалев, они сделали мое лицо очень симпатичным, даже красивым. Покусав губы, я добилась идеального результата: если бы Франциска была бы женой графа, Авид не отошел бы от нее ни на шаг. Приподнявшись на цыпочки, немного покрутилась. Красавица!
Неожиданно в моем мозгу всплыла проблема: а танцевать — то я не умею! Наверняка будет бал, иначе чем займут себя придворные дамы и кавалеры? Я должна соответствовать: хоть сумасшедшая, но светского обучения никто не отменял, да и в королевском дворце Адель танцевала со всеми подряд! А приборы за столом? Если их здесь, как у нас, выкладывают к тарелке по двенадцать штук, что делать? Даже горничная должна знать эту премудрость!
Вот так, получив по лбу дверью, я влетела в очередную интригу госпожи Судьбы, постоянно перебирающей своими задумчивыми пальцами карты наших судеб.
Время шло, было скучно. Где-то на улице слышался смех, ржание лошадей, разговоры. В башне же было тихо и спокойно. Лишь голуби гулькали на карнизах, да в окнах виднелось ясное голубое небо. Я сняла с себя салатовое платье и надела сиренево-фиолетовое. Только сейчас разглядела, что лиф был светлее и нежнее юбки. Я в испуге открыла коробочку с сиреневыми самоцветами и приложила их к платью. Слава Богу, камни точно соответствовали цвету подола. Сначала натянув корсет, который на маленькие крючочки застегивался спереди (хорошо, что не на ленты сзади), я влезла в роскошное произведение портновского искусства. Но оно было скроено по-другому, нежели салатовое, и застегивалось на крохотные пуговички на спине. Распределив диадему в волосы, колье — на шею, серьги — в уши, а маленький браслет на руку, полюбовалась собой в зеркало. Этот цвет был моим. Я была ослепительна! Напевая и крутясь перед зеркалом, не заметила, как пришел граф. Как долго он наблюдал за мной, не знаю, но он тихо стоял в двери и с усмешкой смотрел на мои прихорашивания. Внезапно увидев его, я смутилась, покраснела и робко сказала:
— Извините, мне надо было себя чем-то занять…
— А все же ты прехорошенькая! — с удовольствием заметил граф и, цапнув меня за талию, завалился вместе со мной на кровать, бесцеремонно запуская руку под мою юбку.
Я — земная, почти нецелованная тетка. И что на инстинктах я могла сделать? Естественно, оттолкнуть и залепить от всей души пощечину.
— Да Вы что? — вскочила я. — Мы договаривались!
— Ты чокнутая? — с обидой посмотрел на меня граф.
— Если Вы также вели себя со своей невинной женой, кто может знать, какую душевную травму Вы нанесли ее психике! — запальчиво воскликнула я, поправляя длинную юбку.
— Детка, а кто-то говорил, что ты глупа, как пробка… — задумчиво протянул мужчина.
— С такой внешностью, как у меня, кем только не притворишься, чтоб озабоченные самцы оставили в покое! — фыркала я, встав на всякий случай позади кресла и готовясь дорого продать свою невинность.
— Все. — Он поднял вверх руки. — Больше не буду! Иди ко мне, покажу, как носят браслеты.
Я осторожно подошла к кровати и присела на самый краешек. Он взял мою руку, снял браслет и, вытянув из коробки второй, ударил легонько камешек о камешек. Ничего не изменилось. Авид хмыкнул.
— Что, оковы страсти без любви не куются? — сочувственно поинтересовалась я.
— Увы… — вздохнул хитрый граф и бросил мой браслет мне. Я надела.
— Ваше сиятельство, — начала серьезно я, — каждый прием включает в себя непременные развлечения для знати. Так?